Ангел не лжет, но…
Дэвид вспоминает о Кэсиане и Алиане, об Эдвине кен Гержете, Вилиссе, вампире–квартероне Брэйде и полусумасшедшем Лийемане. Они оставались там, на стороне «зла», против которой ему предлагалось обратить оружие. Там же оставались и все его чувства к Идэль — их следовало отбросить потому что они значили слишком много, отнимали слишком много любви и верности, которые в идеальном мироздании ангела следовало целиком и полностью посвятить благому источнику.
Дэвид поднимает взгляд — и меч — и произносит:
— Ты лжешь. Ты говоришь, что Обладающие — зло, но я знаю как минимум двоих, совсем не похожих на исчадий мрака, как ты пытаешься их изобразить.
— Знаешь? — переспрашивает ангел. — Ты ничего не знаешь. Они показали тебе себя с привлекательной стороны, и ты обманут. Но в это самое время — да, в ту самую минуту, когда мы говорим с тобой — они развлекаются стрельбой по людям.
— Я не верю. Алиана на такое не способна.
— Жаль, — печально говорит ангел. — Против веры я бессилен.
Они сражаются ожесточенно и яростно — ментальные проекции двух реализаций одной и той же личности. Ангел покорен внешней воле, которую почитает высшей, человеку кажется, что он абсолютно одинок и незащищен. Сознание «ангела» медленно, но неуклонно расширяется, захватывая «человека», пока не натыкается на барьер. Его атаки не причиняют вреда, впрочем, и Дэвид не может нанести ангелу какой–либо вред. Это Кильб–ренийский Источник, которому посвящен землянин, оберегает своего адепта. Дэвид уже и забыл о том, что инициированного в Рунном Круге нельзя подчинить. Какой–то частью души адепт постоянно пребывает в Рунном Круге, а Круг — в нем. Кильбренийский Источник — безмозглое, но верное божество: у него нет собственного сознания, но он располагает сложнейшим психическим и ментальным аппаратом. Рунный Круг — живая (и нематериальная) машина, искусственное божество, сконструированное Гельмором кен Саутитом, и сейчас, подобно цепному псу, Круг верно охраняет здание души Дэвида от вторжения извне, не разбирая, кто пытается проникнуть в него, как, зачем и почему.
Сражение затягивается. Противники слабеют. Проходит время, и сувэйбы, не способные ни разойтись, ни объединиться, начинают сгорать.
— Мы уничтожим друг друга, — говорит ангел. — Тебя это не беспокоит?
Проходит время, и Дэвид отвечает:
— Во мне больше от хеллаэнца, чем ты думаешь. Свобода мне дороже, чем жизнь.
— Только смирившись, ты обретешь настоящую, подлинную свободу…
— Ну хватит уже! Заткнись.
Изнемогая от усталости, человек поднимает меч и продолжает бой. Он истощен, но видит, что и ангел уже не так самоуверен, как раньше. Человек изранен, однако и противостоящее ему совершенное создание орошает землю своей священной жемчужно–алой кровью.
Потом наступает момент, когда Дэвид вдруг чувствует, что противник его начинает слабеть. Они, бывшие до сегодняшнего дня единым существом, связаны слишком тесно и чувствуют друг друга столь же хорошо, как и самих себя.
Ангел служил проводником высшей воли, однако эта воля, несмотря на все похвальные эпитеты, оставалась довольно сильно ограничена в своих действиях. Ее опорой в Хеллаэне служили Небесная Обитель и ее лекемплет. И ангел, располагавший силами Обители и как бы являющийся ее частью, был непобедим. Во всяком случае, человеку с ним справиться было не по силам.
Однако сейчас там, в Обители, происходило что–то неладное. Обитель давала ангелу свои силы, но сейчас вся ее энергия оказалась сосредоточена на чем–то другом. Там, на каких–то тонких и недоступных смертным пластах бытия начались глобальные подвижки. Небесная Обитель пыталась оказать сопротивление этим переменам, но, похоже, она испытывала очень серьезные затруднения и ей стало малость не до того, чтобы при этом еще и оказывать поддержку новому ангелу, готовившемуся вот–вот вылупиться из человека по имени Дэвид Брендом.