— Я из другого мира… — начал Дэвид.
Его рассказ не был долгим, но, стоило только закончить, Симелист немедленно засыпал его вопросами. Каким образом происходит перемещение между мирами? Откуда колдуны вроде Дэвида берут энергию для своих заклинаний? Много ли миров во вселенной? — и т. п. Дэвид отвечал, как умел.
— Я многого еще не знаю, — сказал он, наконец. — А энергию для заклятий черпаю из стихий.
— Из всего, что вокруг? — приподнял брови Симелист. — Я и сам это умею и потому знаю, что невозможно собрать столько силы, сколько ты собирал, когда чудеса мне свои показывал.
— Нет. — Дэвид покачал головой. — Не из самого мира. Из того, что за ним… Из стихий… Если угодно — из корней мира.
— Ты знаешь имена стражей, которые стерегут корни мирового дерева? — изумился Симелист. — Я полагал, что эти имена ведомы только богам. Но… если ты знаешь их имена, странно, что ты не смог исцелить даже гнома…
Дэвид покачал головой:
— Сейчас мы окончательно запутаемся. При чем тут какие–то стражи? Что еще за имена?
— Ну, как же… Только зная имя, можно управлять чем–то. — Симелист говорил таким тоном, будто бы объяснял самые очевидные вещи. — Если ты черпаешь свою силу из корней мира, ты должен знать имена духов–хранителей, которые сторожат эти корни.
— А может, у них нет никаких духов–хранителей? — осторожно предположил Дэвид.
Симелист недоверчиво нахмурился:
— Такого быть не может. У всякой вещи, у всякого зверя или птицы есть дух–хранитель. А уж у корней мира — тем более должон быть! Если знать имя, можно духом управлять или пользоваться тем, чем он владеет.
— Хмм, — сказал Дэвид. — Но ведь ты не призывал никаких духов, когда лечил Алабирка.
— Я не призывал? — выпучил глаза Симелист. — Да я призвал не меньше трех дюжин духов, способных помочь, и изгнал полдюжины опасных, которые вашего друга терзали.
— И что это были за опасные духи? — Теперь пришла очередь Дэвида удивляться.
Симелист произнес несколько длинных, протяжных слов.
— Что это еще такое?
— Это их имена, — ответил знахарь. — Неужели никогда не слыхал?
— Нет. А что они значат?
— Вред, боль и болезнь.
— Так. — Дэвид выставил перед собой руки. — Стоп. Давай–ка все–таки попробуем разобраться. Эти духи — они, вообще, разумны? Может быть, ты называешь духами какие–то силы… явления… состояния?
— Конечно, они разумны, — без тени сомнения ответил Симелист. — Как бы иначе я с животными управлялся?
— А при чем тут животные? Я думал, ты их просто приручил… кормишь их, вот они и живут вместе мирно…
— Кормлю? — Симелист снова тихо рассмеялся. — Это они, бывает, меня кормят. Не, я их не приручал… Попробуй–ка сам держать в доме мышей, кошку и сову, когда есть нечего — и увидишь, долго ли они между собой мир будут соблюдать… Нет, если бы я имена их духов не знал, ничего бы у меня не вышло. И дикие звери орехов бы мне не приносили… Отсюда вывод какой? А вывод такой, что духи не менее чем мы с тобой, разумны будут.
«Все дело в интерпретации, — подумал Дэвид. — В организации собственного мира… Лэйкил как–то рассказывал об этом… Кажется, он говорил, будто то, что мы воспринимаем как «магическую реальность“ — то, что лежит за пределами наших физических ощущений, — само по себе не имеет никакого соответствия в мире привычных вещей и форм… Вторгаясь в тайную, неизведанную половину мира, мы неизбежно систематизируем ее, втискиваем в прокрустово ложе собственной методики восприятия… Методика может быть разной, отсюда и разность виденья мира… Фактически, мы каждый раз ограничиваем неизведанное, отсекаем «ненужные“ части, не укладывающиеся в нашу систему восприятия, преднамеренно сужаем и упрощаем собственный мир… Кажется, Лэйкил говорил, что если этого не делать, если совсем отказаться от какой бы то ни было системы интерпретации, мы не сможем творить чудеса… Чудеса возможны только внутри уже сформированной реальности. Если нет методики для формирования мира, нет и чудес… Если методика несовершенна, можно выбрать другую… В Нимриане магическое искусство существует тысячи, десятки тысяч лет. В Хеллаэне — еще больше. Та методика, которую они применяют, крайне прагматична и эффективна… Тот способ, который использует Симелист, более сложен и одновременно — более примитивен… Но, прежде всего — это ДРУГОЙ способ. Сумеем ли мы, в конце концов, понять друг друга, найти общие точки нашего опыта?.. Сомневаюсь. Но надо попробовать еще раз».