Тут его осенило: надо просто посмотреть! Глаза открыть и посмотреть.
А кто это плачет чуть поодаль?
Беда была в том, что на веки ему словно бы кто-то по мешку с песком положил. И боль, эта проклятая боль, она пронзала все его тело. Но нет, он сможет открыть глаза. Ему случалось проделывать и куда более трудные вещи. А что такого случилось? Ничего особенного. Он только что сразился с великаном. Великаном ростом пять футов…
— Пожалуйста, Магнус, прекрати плакать и успокой сестру и брата! Элидор, ты не мог бы помочь мне с Джеффри? Мне надо дело делать!
Плечо Рода пронзила острая боль. Глаза его сами собой открылись, и он взвыл, словно щенок, лизнувший раскаленный утюг.
Над ним склонилось любимое лицо, обрамленное пышной гривой огненно-рыжих волос.
— Он очнулся! Муж мой! Ты слышишь меня?
Род начал соображать, что происходит. Гвен пыталась излечить перелом его плеча телекинетически.
— Перестань… пожалуйста… больно…
— Надо потерпеть,— кивнула она и скорбно поджала губы.— Но сделать это нужно обязательно. О, Род! У тебя столько ран!
— Так не получится. При таком количестве ран времени понадобится слишком много,— проговорил отец Эл. Лицо Гвен исчезло, сменилось лицом монаха.— Великий Чародей! Выслушайте меня! Пожелайте с такой силой, с какой не желали никогда! Пожелайте всеми фибрами души, чтобы тело ваше вновь обрело целостность, чтобы оно стало таким, каким было до получения ран!
— Еще бы… не желать…— прохрипел Род. И в следующее мгновение он пожелал этого именно так, как ему посоветовал отец Эл. О, как страстно он этого пожелал! Всем сердцем, каждой клеткой тела он пожелал, чтобы раны покинули его и больше не вернулись…
И вновь посетил его дружественный дух. Он легко вошел внутрь Рода, прошел сквозь него, наполнил его, даровал уверенность и целительную силу, унес боль и усталость.
И исчез — а вместе с ним и боль.
Род часто моргал. Трудно было поверить, что такое возможно.
Потом он приподнял голову — нерешительно, медленно, и окинул взглядом свое тело. Одежда его была залита кровью и изодрана, но кровь запеклась и больше не текла. И чувствовал он себя хорошо. То есть нет, хорошо — это было слабо сказано. Прекрасно!
— А… Гвен…
— Да, супруг мой.
Гвен была рядом. Ее рука гладила его по голове.
— Я на всякий случай пока не буду шевелиться — мало ли что. Посмотри, как плечо, ладно?
Он ощутил прикосновение пальцев жены, и ощущение оказалось очень приятным. Даже, пожалуй, не просто приятным…
— Перелома нет, как и не бывало, Род,— изумленно проговорила Гвен.
Род облегченно вздохнул и откинул голову назад.
— Хвала небесам! Что еще у меня было повреждено?
— Довольно много чего,— признался отец Эл.
Дети примолкли.
— Ну, посмотрите, что и как, ладно? Не хотелось бы шевелиться понапрасну — а то вдруг опять будет больно.
— Сейчас, Род, посмотрю,— откликнулась Гвен, и он почувствовал, как ее пальцы ощупывают его бок, потом — ключицу, нос. Затем Гвен осторожно повернула его на бок, чтобы ощупать спину.
— Ты невредим, муж мой,— наконец заключила Гвен. Изумление ее сменилось искренней радостью.— О, какое счастье! Ты исцелен!
— Что ж, тогда можно возвращаться к жизни.— Род сел и обнял Гвен. Она крепко прижалась к нему, обняла так, словно
боялась, что он упадет. Рыдания сотрясали ее грудь.— Ну, ну, не плачь, родная моя,— забормотал Род,— Теперь со мной все в порядке. Ну, будь умницей, перестань плакать. Вот детишки уснут, мы разыщем какой-нибудь уединенный стожок, и я тебе докажу, что я действительно в полном порядке.
Гвен улыбнулась сквозь слезы.
— Знаешь что… Если и были у меня сомнения, то теперь они развеялись окончательно. Ты точно исцелен.
— Папа! — хором воскликнули все трое детей и со всех сторон облепили отца.
Он обнимал их, похлопывал по спинам, гладил, а они от радости чуть было не повалили его.
— Ну, дети, все, все, не бойтесь. Папочке было плохо, а теперь он жив и здоров. Гвен, пригляди за Элидором, ладно? Нам нельзя снова потерять его… Да говорю же вам, я жив и здоров!
— Верно,— выдохнула Гвен. Глаза ее сверкали.— Отец Эл исцелил вашего отца.
— О нет. Он сам себя исцелил,— покачал головой священник,— Я только подсказал ему, что делать.
Род притих.
Затем он нежно отстранил детей.
— Хотите сказать, что это я произвел собственное чудесное исцеление?
— Ну…— Отец Эл развел руками,— Мы всего лишь установили, что то, чего вы пожелали, произошло.
— Верно, установили,— кивнул Род.— Вы уже готовы сформулировать гипотезу, святой отец?
— Н-нет,— отозвался священник и поджал губы,— Но я все ближе и ближе к этому…
— Вы и мой робот — близнецы-братья,— вздохнул Род и поднялся на ноги.— Он ни за что не выскажет предположения до тех пор, пока оно не превратится в установленный факт. Послушайте, я теперь не чувствую даже зуда от уколов, которыми меня прошлой ночью осыпали фейри!
— Интересно,— прошептал отец Эл.— А как насчет старых шрамов?
— Гм… А это мысль, между прочим.— Род взглянул на Гвен.— Ночью выясним, дорогая.
Гвен покраснела и объяснила священнику:
— Некоторые его шрамы под одеждой — в таких местах, где так не видно.
— Я всегда был поборником христианских браков,— решительно проговорил отец Эл.— Итак! Если теперь у нас все в порядке, не вернуться ли нам в церковь? Мне ведь нужно вернуть взятый напрокат алтарный камень.
— Да, я тоже не вижу причин долее здесь задерживаться,— кивнул Род, обвел взглядом округу и помрачнел,— Эй, Магнус, ты что делаешь?
— Да так, подбираю кое-что,— Мальчик выпрямился и показал отцу длинный клык,— Можно я заберу вот это как трофей, пап?
— Что? От этого страшилища остался зуб? — поежился Род.— Но неужели тебе хотелось бы вспоминать о нем, сынок?
— Не знаю, папа,— Магнус едва заметно выпятил подбородок,— Но почему-то мне кажется, что клык этот надо забрать.
Род сдвинул брови и на несколько мгновений задержал взгляд на сыне.
— Что ж, в чутье тебе не откажешь — это мы давно знаем. Ладно, забирай, но заверни понадежнее, а как только будет возможность, протри спиртным.
— Ладно, пап,— Магнус просиял и вынул из кармана жилета тряпицу. Когда-то она была носовым платком.
Род обернулся к Гвен:
— Ты готова тронуться в путь, милая?
— Да,— Гвен подобрала с земли помело.
— Я тоже,— Отец Эл подошел, держа под мышкой аккуратно завернутый алтарный камень. Он посмотрел вверх, на башню.— Как думаете, кто теперь разместит здесь гарнизон — герцог Фуаден или лорд Керн?
— Кто раньше доберется, тот и разместит,— Род отвернулся.— Честно говоря, святой отец, сейчас я бы предпочел увидеть, как эта треклятая башня на куски разлетается! — Сказав это, он тут же резко обернулся и строго проговорил, обращаясь к Магнусу, у которого уже глазки засверкали: — Даже не думай!
Выйдя из леса, они подошли к боковому входу в церковь, когда садилось солнце. Род обвел взглядом деревушку и нахмурился.
— Что-то тихо, а?
— Сейчас время ужина,— предположила Гвен.
— Вообще день сегодня необычный выдался.— Отец Эл постучал в дверь,— Несомненно, святой отец нам все объяснит.
Дверь чуть-чуть приоткрылась, показался один глаз и клок бороды. Затем глаз округлился и дверь открылась шире.
— Вы… живы?
— А вы сомневались? — Отец Эл улыбнулся и протянул священнику алтарный камень.— На нашей стороне был святой мученик!
Старичок священник радостно взял у него камень, но было видно, что он не очень верит, что камень настоящий.
— А Красная Шапка? Он мертв?
— Во всяком случае, он исчез,— улыбнулся Род.— И не думаю, что вернется.
— Нет-нет, они никогда не возвращаются, если их одолеть,— это у фейри заведено! — Старик священник испустил долгий вздох облегчения.— А мы слышали грохот в горах, вот и попрятались. Тут, в церкви, я и половина прихода — молимся Господу, чтобы он даровал вам спасение.
— Вот вам и объяснение моего скорого исцеления,— сказал Род, скосив глаза в сторону отца Эла,— Оказывается, у меня было подкрепление.
— Интенсивное энергетическое поле, от которого можно было почерпнуть силу? — Монах поджал губы.— Вероятно…
— Да вы хоть понимаете, что вы сделали? — воскликнул священник— Бывало, мимо нас в ту сторону проезжали караваны, целые войска! И никто не осмеливался соваться туда уж десять лет — с тех самых пор, как войско короля сунулось туда, да ничего у них не вышло!
Род вытаращил глаза. Потом, производя нечленораздельные звуки, он несколько раз ткнул указательным пальцем в сторону перевала.
— Так вы… вы хотите сказать…— наконец обрел способность членораздельно выражаться Род.— Вы хотите сказать, что этот поганец и был тем злым духом, что не давал лорду Керну выбраться с северо-запада через горы?
— Ну да,— кивнул священник,— Так оно и было.
Род сжал пальцы в кулаки, чтобы никто не увидел, как они дрожат. Затем ему пришлось сжать и зубы, поскольку они немилосердно стучали.
Старенький священник изумленно заморгал и посмотрел на отца Эла.
— Что, не надо было ему говорить?
— О нет, все хорошо, все просто замечательно! — горячо возразил Род.— Я просто… радуюсь, что вы мне об этом не рассказали до того, как мы отправились к башне!