Талея крепко прижалась к молодому человеку, и температура внутри Древа заметно возросла.
— Мне не хочется потерять тебя, Джон-Том. Ты почти год не выходил у меня из головы, пока я не нашла тебя, и я не хочу теперь расставаться. Ты столько раз пускался в опасные вылазки, что я опасаюсь, как бы удача не покинула тебя. Даже отошедшая от дел воровка может оценить шансы. Настанет час, когда судьба отвернется от тебя. Я не могу тебя отпустить. Ну не могу!
Не в силах сдерживаться, Талея разрыдалась у него на плече, и Джон-Том растерялся, не зная, оттолкнуть ли ее, пробормотать что-нибудь утешительное или просто позволить выплакаться.
И тут ему в голову пришло нечто настолько очевидное, что просто удивительно, как это не произошло раньше.
— А почему бы нам не отправиться вместе? Ты ни разу не видела Глиттергейста. Устроим себе морской круиз, отдохнем по-настоящему, и плевать, сколько там займет дорога до Стрела-кат-Просада.
Глаза Талей мгновенно высохли. Она отступила на шаг, внезапно сменив печаль на ярость.
— По-твоему, я должна бросить все и ринуться за тобой в бессрочный морской вояж? — Она обвела спальню рукой. — Дерево обставлено лишь наполовину. Через два дня из Линчбени придет драпировщик, а потом еще надо выбрать ковры — как по-твоему, можно все это сделать за один день?!
— Ну, я...
— И не думай! Ты хоть раз пробовал заказать ковер для дерева? Все круглое и волнистое, ни одного более-менее прямого угла! Или, по-твоему, я до скончания дней своих должна расхаживать по стружкам, как твой драгоценный чародей-маразматик? Не выйдет, Джон-Том!
Теперь она кружила по комнате, как коршун над жертвой. Джон-Том не питал иллюзий на тот счет, какая роль отведена ему в этом небольшом домашнем спектакле. Талею буквально переполняла безудержная энергия, сделавшая в свое время эту маленькую женщину столь привлекательной для него. Беда в том, что на сей раз водопад энергии обрушился на его голову, а не на вражескую.
— Через неделю придут маляры — надо кое-где покрасить древесину. Я не намерена всю жизнь провести в доме, где все стены одного цвета, хоть они и дубовые! А ты хочешь, чтоб я все бросила и загуляла на пару с тобой?! Нет, ну ты и наглец, Джон-Том!
Неужели это та самая Талея, много-много месяцев назад попросившая его загрузить в фургон одну из жертв своего грабежа? Та самая, являвшая собой воплощение огневолосого вспыльчивого кошмара и действовавшая языком ничуть не хуже, чем ножом? А ныне Брунгильда в миниатюре превратилась в почтенную матрону.
— О-хо-хо, Талея, да ты одомашнилась!
— Ты мне тут еще обзываться будешь?! — Она яростно погрозила пальцем. — Собираешься удрать и заставить меня решать все в одиночку?! — Она наступала на Джон-Тома, пока он не уперся спиной в стену. — Ты не посмеешь! Останешься здесь и поможешь мне с обстановкой, оттенками, узорами, драпировками и оформлением клумб!
— Талея, если дуара не будет починена, я не смогу заниматься чаропением, а если я не смогу заниматься чаропением, то не смогу заработать на жизнь. А если я не смогу заработать на жизнь, то нечем будет платить малярам, ковровщикам и цветоводам.
Воздев было указующий перст, Талея раздумала негодовать и поднесла его к губам, чтобы осмыслить новое обстоятельство.
— Да. Пожалуй, верно. Хотя я в любой момент могу вернуться к работе, так что прокормимся. Я чуть подрастратила навыки, но...
Теперь настала очередь Джон-Тома разозлиться.
— Не смей! Ты теперь добропорядочная дама.
— Сколько тебе говорить, не обзывайся!
— Я не позволю тебе лупить прохожих по голове в темном переулке! И как тебе только в голову пришло возвращаться к разбою и грабежам?
— Элементарно. Я много лет занималась этим и на хорошем счету в Гильдии злоумышленников. Я регулярно плачу взносы, а если попадусь, ты в любой момент сможешь навестить меня в тюрьме. Зато будешь рядом.
— И не думай. — Джон-Том постарался произнести это тоном, не терпящим возражений. — Останешься здесь и будешь заниматься тем, о чем говорила, — обставишь и украсишь дерево как тебе заблагорассудится.
— Я могла бы работать только по выходным, — жалобно предложила Талея. — Хороший вор и за выходные может недурно заработать.
— Да нет же, черт возьми!
— Ну, хоть один крохотулечка-грабежик в неделю? — совсем упавшим голосом попросила она.
Он раздраженно перевел дыхание.
— Уж и не знаю, как тебе объяснить, Талея, но попытаюсь еще разок. Там, откуда я прибыл, на подобные занятия смотрят косо не только с точки зрения закона, но и с точки зрения морали. Мне это не по нутру.
— В твоем мире ужасно нудная жизнь.
Талея скрестила руки на груди и надулась.
— Я признаю, что здесь этика более, ну, либеральная, что ли, — но таковы уж мои принципы. Да и потом, не могу же я сидеть дома на шее у жены!
— А почему бы и нет? — искренне удивилась Талея. — Большинство знакомых мне мужчин с радостью ухватились бы за такую возможность.
— Я не отношусь к большинству. Максимум, на что я способен, — это бросить чаропение и волшебство и зарабатывать на жизнь как простой музыкант.
— Это с твоим-то голосом? — ввернула Талея, но, увидев выражение лица Джон-Тома, поспешила его утешить. Гнев ее испарился чуть ли не быстрей, чем вспыхнул. — Пожалуй, вы правы — ты и твой твердобрюхий, твердолобый старый мошенник. Ты должен идти, а я останусь и буду заниматься древесным хозяйством до твоего возвращения.
Даже невооруженным глазом было видно, что маленькая женщина больше уговаривает себя, а не мужа.
— В конце концов, на этот раз тебе на надо спасать мир. Просто длинная прогулка, вроде отпуска. Правда?
— Правда, — с любовью улыбнулся он. — А ты в самом деле хочешь остаться? Предстоит славное приключение.
— Встреча с тем колдуном и его пертурбатором исчерпала мою любовь к приключениям, — усмехнулась Талея. — Джон-Том, я предпочитаю маленькие безопасные приключеньица, а не ужасающие сотрясения основ мироздания, на которые напарываешься ты. Уж лучше буду дома наслаждаться сознанием, что я замужняя женщина, пока ты не вернешься. Для меня это пока в новинку. Довольно приключений. — На ее лицо набежала тень. — Как ты думаешь — может, я просто старею? Ведь через три месяца мне стукнет двадцать три.
Джон-Том чмокнул ее в щеку.
— По-моему, Талея, ты не взрослеешь. Сдается мне, ты даже в девяносто будешь не прочь раскроить кому-нибудь череп или пошарить в карманах.
— Вот за это я и люблю тебя, Джонни-Том, — умеешь сказать девушке приятное. Ступай, чини свою дуару. Не торопись и не лезь на рожон.
— Вот увидишь, мигом обернусь. Я просто отправляюсь в длительный круиз. Опасаться нечего.
Он притянул жену к себе, приблизил свои уста к ее, и...
Наверху раздался грохот. Талея вывернулась из объятий, мгновенно забыв о нежном умиротворении и снова впадая в ярость.
— А заодно забери с собой в дальние-предальние края эту невыносимо мерзкую водяную крысу и постарайся сбыть с рук где-нибудь посреди океана!
Сверху снова донесся грохот — не такой громкий, как в первый раз, но ничуть не приятнее.
Идея обзавестись чердаком была здесь в диковинку. Но если в деревьях бывают подвалы, твердил Джон-Том магу, то почему бы не сделать чердак? Клотагорб пожал плечами и уступил. В конце концов, это ведь свадебный подарок, а пространственно расширить дерево вверх ничуть не труднее, чем вниз. Чердак пригодился для хранения нераспакованных свадебных подарков, лишней мебели, домашних припасов и прочего скарба, который некуда приткнуть, а выбрасывать жалко, потому что он явно может когда-нибудь пригодиться. Туда отправились: аляповатая скульптура — подарок одного из друзей Клотагорба, целый арсенал лат и оружия — предмет восторгов Талей, с которым она нипочем не хотела расстаться вопреки требованиям Джон-Тома перейти к нормальной мирной жизни, да еще вечно голодный пятифутовый неряха и сквернослов из племени выдр.