Он и сам уже клевал носом, когда садовник наконец отвалился от пенька.
— Хррр-чхрр… Бе-е… Хррр… Бе-е…
— Готово.
Довольный собой, чаропевец встряхнулся. Он не разрушил крепостные стены, не испепелил атакующего дракона, но, как любит повторять Клотагорб, хороши лишь те чары, от которых можно унести ноги.
— Кореш, ты чей-то сказал?
Мадж опасливо высунулся из-за кочки.
Джон-Том сердито выдернул из правого уха выдра моховую затычку.
— Я сказал, дело сделано. Он больше не опасен. — И указал на сладко похрапывающего у пня садовника. — Очень мощная колыбельная. Сутки продрыхнет, а то и двое.
Найк посмотрел на козла, потом — с уважением — на человека.
— А вы и правда чаропевец.
Джон-Том лишь плечами пожал — сама скромность.
— Знаете, если бы вам пришлось баюкать парочку выдрят, вы бы тоже научились всяким фокусам.
— А я, ваще-то, думаю, у него включились защитные механизмы психики, — заявил Мадж. — Када мой чувак дает кошачий концерт, лучший способ спастись — задрыхнуть.
— Спасибо за искренний панегирик, — сухо бросил Джон-Том.
Выдр ухмыльнулся:
— Завсегда пожалуйста, кореш.
— Подождем до темноты, — решил лейтенант.
— Понятное дело.
Мадж состроил серьезную мину и приблизился к Джон-Тому.
— Как думаешь, шеф, травогрыз нас не подставит? Можа, он объяснил, как пройти к казармам, а не к дамочкиному гнездышку?
Над этим следовало подумать.
— Вряд ли, — решил чаропевец. — Он наверняка учел, что кто-нибудь из нас может уцелеть и вернуться, чтобы перерезать ему горло. Манеры у него вкрадчивые, но не жульнические. Мне кажется, он был слишком испуган, чтобы строить коварные планы.
Мадж неохотно кивнул.
— Да уж, када у твоей глотки меч, умничать чей-то не тянет.
— В любом случае, мы будем осторожны.
Найк обернулся к солдатам.
— Ладно, чуваки, тада за дело.
И, ко всеобщему удивлению, Мадж первым направился к поместью.
Глава 8
В ту ночь луна была на ущербе, почти не светила. Несказанно радуясь этому обстоятельству, они бесшумно проползли по траве и взобрались на пустующую веранду. На великолепно отполированном дереве скользили ноги и лапы, зато простенький запор сразу поддался манипуляциям ловкого и опытного в таких делах Маджа.
— Слишком уж просто, — прошептал, на цыпочках продвигаясь по коридору, Джон-Том.
— Ты, кореш, подчас чересчур подозрителен. — Слева от него семенил выдр. — Можа, Манзай этот уверен, че его вполне защищает репутация отшельника. О приближении любой армии он узнаёт загодя и вполне успевает приготовить теплую встречу, а уж мелкие компании чокнутых дурачков, вроде нас с тобой, он небось и в расчет не берет.
Джон-Том, еле поспевая за мангустом и выдром, казался себе пьяным слоном в посудной лавке. Каждый скрип, каждый стон половицы раздавался, похоже, только по его вине.
— Сюда.
Найк жестом указал путь остальным.
Вскоре они очутились в описанной садовником трапезной. На расписных стенах рядами висели прекрасно подобранные произведения живописи и графики. Джон-Том, зачарованный особенно изящной акварелью — болотистый ландшафт на заре, — дождался от Маджа тычка в бок.
— Для головореза и похитителя людей, — прошептал Джон-Том, когда они перешли в другой коридор, — у этого Манзая весьма утонченный вкус.
— Он нам мошонки утончит, ежели ты его разбудишь своей болтовней, — упрекнул товарища Мадж.
И тут, словно вторя его предостережению, из темного конца коридора донесся тяжелый, сопровождаемый ворчанием топот. Кто-то огромный загородил путь незваным гостям. Цели этой он достиг с легкостью — достаточно было заполнить своей тушей весь проем.
Джон-Том испугался, что они ненароком привели в действие автоматические ворота или решетку. Но тут обладатель неразличимого во тьме силуэта сделал шаг вперед. Под его весом содрогнулся пол коридора.
Звездный свет очертил грандиозную фигуру серебром, и Джон-Том понял, что его метафора — слон в посудной лавке — применима не ко всякому представителю этого племени. Чего-чего, а неуклюжести в движениях здешнего бивненосца не было и в помине.
Ему понадобилось лишь мгновение, чтобы подняться на все четыре конечности. Внушительные бивни были остро заточены и снабжены стальными наконечниками. Череп и туловище защищены подогнанными вручную латами из кожи и стальных колец, тяжелые кожаные поножи прикрывали столбовидные ноги. Злобно сверкали глаза, чуткий хобот прощупывал воздух.
— Не узнаю ни облика вашего, ни запаха, — грозно проревел слон. — Недруги?