Джон-Том уловил, куда клонит маг.
— И, пожалуй, надеяться, что один из таких мастеров проживает в Линчбени или где-нибудь неподалеку, было бы наивно.
— Боюсь, до них многие лиги пути. Починить сломанный инструмент легко, разрушенное волшебство — куда труднее. А вернуть к жизни нечто вроде твоей дуары, сочетающей в себе и то и другое, — почти невозможно. Мне понаслышке известен лишь один мастер, у которого, может — повторяю, может, — хватит мастерства для воссоздания твоего инструмента. Зовут его Кувир Кулб. Говорят, проживает он в городе Стрелакат-Просад, что расположен в джунглях к югу от Чеджиджи.
— Даже не представляю, где это.
— Потому что ты никогда не забирался так далеко на юг, мальчик мой. Кстати сказать, и я тоже. Это долгое странствие.
Это мы уже проходили, вздохнул Джон-Том.
— Я почему-то сразу это понял.
— Благодаря хорошей памяти, а отнюдь не проницательности. Чеджиджи — порт на южном побережье Глиттергейста. Если хочешь починить свой инструмент, придется тебе идти туда.
— Не знаю, сэр, прямо не знаю. — Джон-Том сел в чистое, не испачканное рвотой кресло. — Я ни разу не отправлялся в долгие странствия без дуары. Чем я смогу защитить себя?
— Как это ни огорчительно, придется тебе положиться на свое боевое умение и на сообразительность. — По тону колдуна было неясно, относится ли его пренебрежение к какому-то одному из талантов Джон-Тома или к обоим сразу. — Если мне не удалось за этот год развить твой ум, то как учитель я ничего не стою. Будь ты волшебником или чаропевцем, чародеем или шулером, некромантом или стряпчим, — в конечном итоге именно сообразительность решает, кто выживет, а кто уйдет в небытие.
Джон-Тому удалось выдавить бледную улыбку.
— Вы были хорошим наставником, сэр, и я научился многому. Просто мне жутковато при мысли, что надо разыскать Кувира Кулба, не полагаясь на чаропение.
— Мальчик мой, тебе не впервой победоносно выходить из невзгод. Я верю в тебя. Помни, что на этот раз ты отправляешься не на обычные поиски опасных приключений, а всего лишь на длительную экскурсию, и только. Тебе всего-навсего надо отыскать ремесленника, который сможет починить сломанную вещь. Не вижу, что опасного может с тобой случиться.
Слова Клотагорба немного приободрили юношу. В самом деле, стоит ли тревожиться и унывать? Ведь ему приходилось и прежде много путешествовать, а зачастую и противостоять сверхъестественным силам, а в этот раз ничего подобного не ожидается. Все это надуманные страхи.
Да, но одну опасность все-таки преодолеть придется, и притом в ближайшем будущем.
— Проклятье, даже не представляю, как сказать Талее, что я опять ухожу.
— А вот с этим, мальчик мой, тебе придется справиться без всякого волшебства.
Колдун сочувственно улыбнулся.
— Куда ты собрался? Да нет, я прекрасно слышала. Слышала, но ничего не понимаю.
— Талея, у меня просто нет выбора. Как ни крути, а идти надо. Да и Клотагорб советует. Мне не хочется уходить — но куда годится чаропевец без инструмента?
Глядя, как мечется Талея взад-вперед по полутемной спальне, Джон-Том почувствовал, что возражать становится все труднее. Ее прозрачная ночная сорочка, подаренная благодарными жителями Оспенспри, мерцала, как сиреневый туман, и открывала взору гораздо больше, чем скрывала. Ткань пронизывали подвижные малиновые звездочки, блуждавшие с места на место, как светящийся планктон на гребне ночной волны. При этом они по каким-то неизвестным причинам предпочитали самые выпуклые части тела.
Талея остановилась у окна, и лунный свет, усилив и без того ошеломляющее воздействие сорочки, почти сломил сопротивление Джон-Тома.
— А почему Клотагорб не идет? — наконец шепнула она.
— Клотагорб — величайший чародей мира, и не бегает на посылках у студентов. Это у него все бегают на посылках.
— Удобная позиция. Порой мне кажется, что все его причитания по поводу преклонных лет — сплошная туфта.
Ее гнев утих так же внезапно, как и вспыхнул, и Талея, подбежав к Джон-Тому, крепко обняла его.
— Как мне хочется, чтоб ты остался, Джонни-Том! Ты столько пережил с той поры, как тут очутился. Мы почти и не побыли вместе, а ты опять собрался куда-то на край света.
— Талея… — Взяв ее лицо в ладони, он повернул ее голову, чтобы заглянуть подруге в глаза. — Я хочу этого не больше твоего, но я просто вынужден! Чаропение не подделаешь. Дуару надо чинить.
— А ты не можешь заклинать другим инструментом?