— Нет, я правду говорю. Чтобы вас отвлечь я Калеба подставил, ещё раз прости, дружище, — пожимаю плечами, с неловкостью покосившись на повстанца. — Лорд Седрик действительно вас слышал. Даже я краем уха расслышал, как Корни шипит в кустах: «пусть сгниёт».
— Для тебя — Корнелия, — блондинка выглядела всё ещё зло и расстроенно. — И почему же Седрик тогда не напал, а, умник?
— Потому что он хотел, чтобы мы всё слышали, — тихо, но отчётливо произнесла Тарани.
— Бинго, — я прищёлкнул пальцами, сделав фигуры «пистолетик», и направил их на девушку. — Вот она — моя ученица! Я вам больше скажу: мне кажется, что ваше присутствие было частью плана лорда. Или Князя. Ну очень всё удобно сложилось. Начиная от вашего прихода, заканчивая прекрасно расположенным таким удобным овражком, из которого честно можно подсматривать и подслушивать. Ещё стол зачем-то поставили почти у кустов. Были места и поровнее. Не для того же, чтобы в кустики было легче отлучиться, м-м-м?
— Меня бесит то, что ты такой беззаботный, — Корнелия не желала успокаиваться. — План, не план, это ничего не меняет! Фобос — не злодей! Седрик — не злодей! А мы — злодейки! И он, — девушка ткнула пальцем в Калеба, — тоже злодей! Калеб! Ты… ты!!! Ты действительно жёг зерно, которое не могли забрать твои люди⁈
— Я про это даже не знал, Корнелия! — в сердцах воскликнул парень. — Это вообще могли быть не наши! Мы так не поступаем! Да и вообще, почему вы верите подручному Фобоса?
— Ты же сам говорил, что барон помогает повстанцам, — отметила Тарани, проигнорировав вопрос парня.
— Говорил! И мы иногда, действительно, захватываем обозы с собранным Фобосом налогом зерна! Но мы его не сжигаем и не продаём! Мы раздаём зерно в деревнях, где всё совсем плохо!
— Нилл, — стражница Земли обратилась ко мне, пристально глядя на Калеба. — Твоя бутылка правды…
— Корни, — я перебил девушку, убрав всю напускную весёлость из голоса. — Сто раз подумай, что сейчас хочешь сказать. В первую очередь, представь, насколько тебе были бы приятны сомнения друзей в твоих словах. Я не о шуточках, а про серьёзные, важные для тебя вещи!
— Я… — взгляд девушки наполнился сомнением, в то время, как Калеб продолжал недоумевать. — Да… прости, Калеб. Просто… мне так больно сейчас…
Блондинка опустила плечи и повесила голову.
— Сказанное Седриком слишком… тяжело воспринимать, — тяжело вздохнула Вилл, бросив виноватый взгляд на парня.
— Да кто-нибудь уже может мне объяснить, с чего все так поверили этому Змею? Что за бутылка правды такая, и почему Корнелия просит прощения⁈
— А может вы для начала сюда поднимитесь? — выдвинула предложение всё ещё висящая в воздухе Ирма. — Если я правильно поняла: наше присутствие тут не секрет. Да и, в случае чего, на открытом пространстве будет удобнее… ну, вы поняли.
— Вот оно что… — пробормотал Калеб, когда ему рассказали про мою «бутылку с камешком», и почему у девушек была такая реакция. Несколько мгновений парень думал, а потом решительно посмотрел на меня. — Нилл, доставай свою штуку! Мне скрывать нечего!
— Уверен?
— Уверен! — всё же парень слегка обиделся. Причём больше всего на Корнелию, потому что вызов в его голосе, и твёрдый взгляд, были направлены на девушку, а не на меня или кого-то ещё.
Достать бутылку оказалось делом одной минуты, после чего Калеб с жаром высказал девушкам, что грабежами ради денег ни он, ни другие парни и девушки, подчинённые непосредственно ему, не занимаются абсолютно.
Истину его слов подтвердила оставшаяся прозрачной бутылка. Я, в принципе, и не сомневался в парне. Конечно, опыта в общении с реальными людьми мне катастрофически не хватало, но я считал себя довольно проницательным. Пусть это и звучит, как самохвальство, но пока в людях я не ошибался… Хех… Какие мои годы, да?
Ладно, так или иначе, Калеб мне всегда казался горячим, искренним, временами чуть высокомерным к девушкам, но больше из-за того, что сам «повидал всякое дерьмо», был старше, да и вообще, молодым мужчиной весьма патриархального общества. Но гнили в нём не чувствовалось совершенно.
Это было особенно заметно по молчаливой ярости в глазах повстанца, которая загорелась после того, как он осознал, что творила местная ячейка сопротивления вместе с бароном Отто. Для Калеба стало ударом, что его люди наживались на похищенном зерне. Отдельным «уколом» в самое сердце был факт уничтожения так необходимой его народу пищи, из-за того, что её не смогли похитить. Кажется, скоро Повстанческое движение узнает, что такое инспекции и, возможно, комиссариат.