Разумеется, я люблю похвалу, я ведь тоже человек. Но это всего лишь побочный продукт, второстепенный итог, – он оглядел толпу актеров и техников. – А это это другое дело. Совершенно иное положение. Этот сценарий я написал для других людей, и ставлю я его с помощью множества других людей. Если его никто больше никогда не увидит и не услышит, то он потерпит провал. Хуже того, он будет нелепым, лишенным смысла. Без зрителей он неполон.
Он снова повернулся к Герману и Гавейну.
– Ладно. Мирейни приведет его в порядок и раздаст вам распечатанный.
Ну, давайте на всякий случай запишем сцену так, как предполагалось по первоначальному сценарию.
Вампир и герой счастливо кивнули и вернулись на свое место. За ними последовал, довольно ворча, и коротышка колдун.
– По местам! – распорядилась Мирейни, обращаясь к кольцу у себя на указательном пальце. Ее голос загремел из громкоговорителей. – Тихо, идет съемка.
– Туман, – тихо скомандовал Бел.
Туман, казалось вырос из-под земли, подымаясь и окутывая Клайда с Германом.
– Свет, – приказал Бел.
Высоко в воздухе внезапно запылал в шести местах свет. Сбоку вышли два оператора и повернулись к актерам. На мгновение все умолкли, а затем Харви доложил:
– Расставлены.
– Тоже самое, – откликнулся Джордж.
Бел кивнул.
– Камера.
– Есть камера, – ответили операторы.
– Подтверждаю, – сказал человек за пультом позади Бела.
– Мотор! – крикнул Бел.
На съемочной площадке стало тихо. Затем из гостиницы вышел Гавейн, огляделся с мечтательной улыбкой кругом и глубоко вздохнул.
– Он приятен, не правда ли? – произнес замогильный голос с сильным акцентом. – Воздух моей. Трансильвании.
Туман поредел, постепенно открывая взору высокую фигуру в плаще и сутулый, ревматический силуэт позади нее.
– Близящийся рассвет очищает воздух, – согласился Гавейн, и сцена пошла дальше.
Бел стоял, наблюдая за ней, одобрительно и спокойно.
Наконец, Клайд выступил вперед, швырнул шелковый платок. Хильда бдительно следила, замыкая контакты и поворачивая ручку, и платок, заколыхавшись, полетел прямо к Гавейну, накрывая распятие, Гавейн усмехнулся, показывая клыки, но на этот раз все застыли. На съемочной площадке снова воцарилась тишина.
Затем Бел вздохнул и скомандовал:
– Стоп.
Все расслабились, а Герман вышел широким шагом из тумана, усмехаясь и болтая с Клайдом. Гавейн усмехнулся и повернулся переброситься парой слов с одной юной леди. Шум усилился, когда все принялись тараторить, освобожденные от уз безмолвия.
Бел поднял бровь и повернулся к Роду.
– На этот раз немного лучше?
– Э... да! – пораженный Род уставился на него. – Э... помогает, когда делаешь все взаправду, а?
– Да, помогает, – Бел повернулся и огляделся кругом. – Но новый диалог будет воздействовать лучше, – он с улыбкой снова повернулся к Роду.
– Понимаете, кажется вполне естественным не развевать чары.
Род на миг поглядел на него остекленелым взором, а затем:
– Да, думаю, это ни к чему. Вы хотите сказать, что старый диалог мог заставить зрителей понять, что они всего лишь смотрят представление?
– Мог, – подтвердил Бел. – Если он режет вам слух, то, значит, он может отвлечь их. Тогда мы могли бы с таким же успехом вообще сюда не приезжать. Наша работа здесь была бы напрасной, – он вдруг улыбнулся. – Но новая версия никого не отвлечет. Нет. Она удержит их внимание.
– Почему вас так сильно волнует это? – нахмурился Род. – Разве не достаточно знать, что задача выполнена правильно?
Бел покачал головой.
– Если зрители заскучают, то распространят слух об этом, и никто не купит для просмотра кубик, а если никто не купит ни одной копии, мы не наживем денег, а если мы не наживем денег, то не сможем больше снимать никаких боевиков.
– Но это ведь не главная причина.
– Ну, конечно, нет, – усмехнулся Бел. – Давайте зреть в корень – если никто не смотрит фильм, то нет смысла его снимать.
– Какой смысл? – недоумевал Род. – Вы были лучшим поэтом своего времени! Вам гарантировано место в истории, равно как и счет в банке, если вы можете позволить себе снимать подобный боевик. Зачем же вам марать свою репутацию, снимая боевики для 3МТ?
– Потому что людям нужно многому учиться, – ответил Бел. – Иначе они будут позволять себе становиться добычей для рабовладельцев, так как земляне сами проголосовали за режим ПЕСТ. А меня это ранит, потому что я хочу, чтобы всякий был волен прочесть написанное мной. Я не хочу сталкиваться с риском, что какой-нибудь цензор упрячет мою рукопись в спецхран и не позволит всякому читать ее. Поэтому я намерен научить их тому, что им надо знать, чтобы отстаивать свою свободу.
– С помощью фильма ужасов? Дракулы-каракулы? – воскликнул Род.
– Вы уловили, – подтвердил Бел. – Даже он – всего лишь дешевое развлекательное произведение – может этого добиться. Что они узнают? О, всего лишь несколько случайных обрывков земной географии. В конце концов, большинство людей не знает, ни где собственно располагалась Трансильвания, ни как возникла легенда о Дракуле, и потому мы даем им всего лишь несколько фактов об этом. А наряду с этим всего лишь очерк истории земной Европы и борьбы крестьян за освобождение от оков феодализма. Всего лишь несколько фактов, прошу заметить, всего дюжина на целых два часа. Но если они просмотрят два часа и двенадцать фактов каждый день жизни своей, то могут усвоить вполне достаточно, чтобы закричать: 'Нет!', когда заявится очередной спаситель на белом коне.
– Так вы учитель! – взорвался Род. – Втихомолку! Это же тайная операция! Подрывное образование!
– Снова признаю себя виновным, – усмехнулся Бел. – Но не могу приписать всю честь себе. Этой технике я набрался, по большей части, у одного бодрого старого нечестивца на пограничной планете.