– Прожил бы дольше.
– Да... Может быть оно и к лучшему... – нахмурился Бел.
Они спустились по длинной винтовой лестнице. Туристы начали взволнованно перешептываться из-за обветшалости всего окружающего, но Гвен прижалась поближе к Роду, за что тот был бесконечно благодарен.
– Милорд, тут жутко.
– Да, – Шорнуа подняла взгляд на сочащиеся влагой стены. – У меня от этого места мурашки пробегают.
– Именно так и задумано быть, – объяснил Строганофф.
– Вы хотите сказать, что люди платят за право так паршиво себя чувствовать?
Они вышли в каменный коридор с низким потолком. Экскурсовод бодро шагал впереди, неся факел и насвистывая. Они последовали за колеблющимся пламенем, в то время как каменная кладка постепенно сменялась скальным основанием. Они прошли мимо ниши в стене, где лежало что-то завернутое в старую, ветхую ткань.
Гвен уставилась туда.
– Что там такое?
– Липовый труп, дорогая. Мы ведь в 'катакомбах'.
Остальные туристы охали и ахали при виде этого зрелища, а одна леди хихикнула.
Род наморщил лоб:
– Итак, где бы я спрятал свой разведкорабль, будь я Берлином Ивзом?
Туннель расширился, перейдя в открытое пространство примерно в десять футов с каждой стороны. Оттуда расходились три туннеля. У одной стены лежала доходившая до потолка куча очень реалистичных на вид скелетов.
Одна леди уставилась на нее с завораживающей смесью отвращения, негодования и восторга на лице:
– Это случайно не...
– Да, мэм, – кивнул с серьезным видом экскурсовод. – Это личный склеп Фортунато.
Род поднял голову, в глазах у него появился блеск.
– Что ты учуял, о несравненный вождь? – прошептал Йорик.
– Слушай, – сказал Род, – будь ты Берлином ты бы ведь захотел спрятать свой корабль подальше от чужих глаз, но в таком месте, где мог бы добраться до него в любое время когда захочется?
– Они идут дальше без нас, – Шорнуа похоже занервничала.
– Пусть себе, – махнул рукой Род. – Меня завораживает этот конкретный экспонат.
Йорик водил руками по стене у кучи костей:
– Здесь есть кнопка.
– Нажми ее, – кивнул Род.
Замурлыкали механизмы и вся стена, наполненная костями, распахнулась наружу. Пространство за ней было огромным и неосвещаемым.
– Как насчет света на уровне? – тихо произнес Род.
– Мой уровень никому не светит со времен Шекспира, – крякнул Бел, он достал зажигалку и поднял ее повыше. – Полезно иногда иметь дурные привычки.
Трепещущее пламя осветило выстроившихся вдоль стены неиспользуемых роботов-ремонтников, кучу строй материала и нос гладкого космического корабля обтекаемой формы для полетов в атмосфере.
– В яблочко, – выдохнул Род.
Они двинулись вперед, с трепетом глядя на массивный корабль. На самом-то деле он был совсем уж не таким и большим, но в замкнутом пространстве он казался гигантским.
– Эксцельсиор, – тихо окликнул его Род.
Вокруг судна вспыхнул свет. Удовлетворенно хмыкнув. Бел дал зажигалке со щелчком закрыться и сунул ее в карман.
– Вы не Берлин Ивз, – заявил голос из корабля.
Род кивнул:
– Ивзу не удалось добраться. Фактически, возможно он и не вырвется на волю, если мы не слетаем за подмогой.
В воздухе на миг повисло молчание, а затем корабль доложил:
– Готов передать сообщение.
Род сверлил его взглядом, какой-то миг не зная, что сказать.
– Код, – предложила Шорнуа. – Ренегаты раскололи его.
Род кивнул, облегченно улыбнувшись:
– Совершенно верно. Мы не можем послать сообщение, его перехватят. Да и нас тоже. Нам надо вернуться за подмогой на базу.
Корабль безмолвствовал.
– Эксцельсиор, – снова произнес Род. – Нам сообщил это слово Ивз.
Откуда еще нам его узнать?
В борту корабля медленно открылась дверь входа. Со вздохом облегчения. Род сделал своим людям знал подыматься на борт.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЗЕМЛЯ
Если какие-нибудь детекторы и заметили их взлет, то никаких признаков этого не наблюдалось. Но Род все же не расслаблялся, пока их корабль не изоморфировался с Г-пространства. А затем вздохнул и проковылял обратно в кают-компанию на ватных ногах.
Когда он вошел, Гвен с досадой качала головой:
– Не понимаю, как люди могут стать всего-навсего числами?
– Не стать, – пробормотал брат Джой, – а всего лишь описываться ими.
Я ведь могу описать вас словами, не так ли? Тогда поверьте, я еще вернее смогу описать вас числами.
Гвен вздохнула и покачала головой:
– Я поневоле должна принять сказанное вами за истину, поскольку не обладаю знаниями, дабы судить о сем сама.
– Знаю, – на губах брата Джоя блуждала довольная улыбка. – Вот в этом-то и состоит секрет успеха духовенства.
– Но если сей 'изоморфер', о коем вы глаголили, замечает меня лишь как растянувшуюся на милю цепочку чисел, кои он рисует на стене вечности, кою вы именуете 'Г-пространством', а потом убираете сии числа с той стены, дабы опять встроить их в себя, то разве я при сем не умерла и возродилась?
Род заметил, что она не испытывала ни малейшего замешательства, оттого, что не ощутила ничего особенного, когда они изоморфирорвались в Г-пространство.
Но брат Джой качал головой:
– Нет. Вы просто изменили форму, ничего более.
Гвен в отчаянии воздела руки к потолку.
– Давайте попробуем что-нибудь чуточку более расслабляющее, предложил Род и поднял руку, предупреждая возражения брата Джоя. – Знаю, знаю, для вас это и есть способ расслабиться. Но остальным из нас требуется небольшая помощь, – он коснулся основания воздушного фильтра, и его сигнальный огонек мигом ожил и засветился. – Курительная лампочка горит. Всякий, кому охота отравить воздух, идите садитесь около нее. Бел.
Поэт усмехнулся и развалился в кресле прямо под фильтром. После чего извлек длинную, зловещую на вид коричневую сигарету, а затем зажигалку.
– Только вино, если вы не против.
Род пригляделся к списку на синтезаторе:
– 'Шабли', 'Либфраумильх' или 'Рислинг'?
– 'Рислинг', пожалуйста.
– Мне что, для меня это всего лишь ряд кнопок, – Род ткнул заказ. – А вам что, Шорнуа?
– 'Бурбон'. А кто вас назначил барменом?