– Она вся вырвется на волю в одном огромном взрыве. И, конечно, убьет нашу четверку, но вдобавок разрушит эту станцию, и этот сектор трубы.
Гвен медленно кивнула.
– И тогда сила больше не будет течь по ней.
– Совершенно верно, – подтвердила Шорнуа.
– И все повозки с этими людьми остановятся?
– Да. Постепенно, но остановятся. И свет в них погаснет. А также остановятся вентиляторы, нагнетающие в них прохладный воздух. Чем ниже опускается, миз Гэллоуглас, тем жарче становится.
– Значит, они все умрут? – слабо произнесла Гвен.
– Большинство из них нет, по крайней мере, не сразу же. Но некоторые из них будут в сотнях миль от ближайшей станции, даже в тысячах, из тех, которые под дном моря. Поэтому им потребуется так долго выбираться, что некоторые из них могут действительно умереть с голоду. А еще вероятней, они ударятся в панику и затопчут друг друга. Или задохнутся.
Гвен дрожала всем телом:
– Чего бы то ни стоило, я не стану убивать столько народу.
– Вы не станете, а они станут. Только на такой риск никак не пойдут, потому что знают, чего с ними сделают их боссы. Они не посмеют этим рисковать, особенно в виду того, что некоторые из находящихся сейчас в этих трубах могут быть важными чиновниками ПЕСТа. Или их женами и близкими.
И верно, охранники устроили быстрое совещание, обмениваясь мимолетными взглядами, в тоже время держа компанию под дулами бластеров.
– Встряхните их малость, – посоветовала Шорнуа. – Расширьте поле.
Гвен нахмурилась, но муар раздвинулся от них во все стороны. Он коснулся чистой стены, а затем прошел сквозь нее.
Охранники застыли, уставясь на них. Затем один из них рявкнул приказ, и они начали отступать к эскалатору, работающему на подъем. Постепенно они один за другим исчезли из поля зрения, пятясь назад.
Когда скрылся последний, Гвен выпустила задержанное дыхание одним огромным выдохом.
– Скажите мне, вы похоже знаете, как мне рассеять сей пузырь силы без взрыва, о коем вы рекли?
Шорнуа нахмурилась:
– Думаете вы сможете выпустить всю эту энергию постепенно?
– Да, сие я смогу. Однако, куда она уйдет, когда я ее высвобожу?
Шорнуа испустила вздох облегчения.
– В стену, миз Гэллоуглас. Слава богу, с этим затруднений нет. Просто отведите нас к одной из каменных стен, и разрядите энергию.
Гвен выглядела озадаченной, но медленно двинулась к ближайшей скальной стене.
– Вот так, чтобы пузырь только-только соприкасался с ней, подсказывала Шорнуа. – А теперь, когда он станет меньше, подходите к стене поближе, так чтобы пузырь оставался в контакте с ней. Отлично, попробуйте высвободить ее.
Гвен сосредоточенно нахмурилась, и затрещали, словно пистолетные выстрелы, искры при каждом соприкосновении кромки пузыря со стеной.
Род благоговейно наблюдал за тем, как заземлялась энергия, гадая, как же он сможет когда-либо вновь обнять Гвен.
– Это коренная порода, – объяснила Шорнуа, когда пузырь уменьшился в объеме. – Энергия уходит сквозь стену и дальше в самые недра земли. Оно большое, миз Гэллоуглас, очень большое. Там хватает камня для впитывания мощи.
– Возможно, она впитывается недостаточно быстро, – нахмурилась Гвен.
– Камень-то так и пылает.
Они посмотрели, и, верно, скальная стена сделалась вишнево-красной.
– Думаю, коренная порода может поглотить ее, – нахмурилась Шорнуа. В конце концов, пузырь ведь почти исчез, и камень еще не размягчился.
Род кивнул:
– Покуда она только красная, нам, вероятно, ничего не грозит.
– Он исчез, – вздохнула Гвен, когда последние крохи энергии прыгнули в стену в одной последней, подобной пистолетному выстрелу искре. – И куда же мы отправимся теперь?
– Как куда, ну конечно же в трубный вагон, – усмехнулась Шорнуа. – Не так ли?
* * *
Они ждали у двери в чистой стене где-то около пяти минут. Для Рода это были чересчур долгие пять минут, он все время с опаской оглядывался на эскалаторы. Но трубный вагон наконец со свистом подлетел к двери и с шипением остановился. Дверь ушла в стену, и хлынул поток народа.
– Пусть выходят, пусть выходят, – прошептала Шорнуа. – Чем больше их высадится, тем больше будем места для нас.
Наконец, они смогли ступить на борт. В вагоне оставалось всего человек двадцать, и поэтому они смогли занять четыре места на сидениях лицом друг к другу, но в стороне от всех прочих пассажиров.
Гвен нервно глянула на дверь:
– Когда же он поедет?
– Он уже тронулся, – улыбнулась позабавленная Шорнуа. – Плавно едем, не правда ли?
– Да, в самом деле, – глаза у Гвен пораженно расширились. – Однако, скажите мне, как же мы едем? Отчего 'начальство' того коротышки не остановило все повозки поблизости от нас?
– Не может, – объяснила Шорнуа. – Ему пришлось бы перекрыть всю энергию всему этому сектору, а это оставило бы застрявшими тысячи людей, пока не смогут найти нас. И мне думается, оно понимает, что если оставят нас одних в темноте в подобном туннельном комплексе, то может вообще никогда не найти нас.
Лицо у Рода сделалось деревянным, слушая, как Шорнуа объясняла Гвен реалии положения, он наполнялся мрачным негодованием. И потому зло глядел кругом, ища на чем бы сорвать свою злость, наверняка ведь она не могла быть ревностью?
Вот! Тот поблескивающий, скромный кружок, шириной в дюйм на передней стене.
– Улыбнитесь, – порекомендовал он, – мы красуемся у кого-то на экране.
Трое других обернулись, уставясь на переднюю стену вагона. Но глаза у Рода уже сузились, когда он прожигал этот кружок взглядом, и от него потянулся к ближайшему вентилятору самый слабенький дымок. Пассажиры в передней части салона начали, нахмурясь, принюхиваться.
– Ловко проделано, – Гвен казалась удивленной. – Однако зачем, муж?
Какой от него был вред?
– Это был электронный глаз, – объяснил Род, – и когда мы решим сойти с этой высокоскоростной колбасы, я бы предпочел, чтобы чины службы безопасности не знали, где именно мы это сделали.
– А! Хорошая мысль! – Гвен окинула задумчивым взглядом остальной салон. – Нет, я их больше не чувствую.
Род уставился на нее во все глаза. Она теперь вдобавок способна чувствовать электромагнитные поля.