— Да ну? — осклабился солдат. — Да уж, а тебе теперь одно дело осталось — капустой торговать. — Он обернулся к командиру. — Что мы тянем? Зачем время теряем с этим оборванцем?
— Да давно пора ему проваливать отсюда, — проворчал командир. — Давай, малый, трогай! Убирайся с нашей заставы вместе со своей повозкой, поезжай на рынок.
— Премного благодарны, — буркнул Род, отвернулся, уселся на повозку и стегнул Векса вожжами — правда, легонько, чтобы не зазвенели металлические бока. Веке послушно зашагал по дороге.
Роду пришлось держать свои мысли в узде. Он, конечно, ощущал сильнейшее искушение предаться раздумьям, но делать это было опасно, поскольку пока он еще находился в пределах досягаемости для молодого телепата. Даже если этот юнец был не слишком силен в этом ремесле, нужно было проехать еще несколько миль для того, чтобы освободиться от его слежки. Ну а если он, напротив, обладал недюжинными способностями… Как бы то ни было, Род всеми силами старался не давать волю своим мыслям и эмоциям, а излучал исключительно злость и смущение. И как только этот молодой ублюдок имел право задавать ему такие откровенные вопросы? Это надо же — чтобы какой-то серв, сын серва, задавал вопросы ему, Оуэну, хозяину и отцу семейства!
Под этим прочным слоем мыслей, не оформленных в слова, бушевал водоворот вопросов. Интересно: вопросы задавал простой солдат, а командир вроде бы и не заметил, что имеет место узурпирование власти. В том, что любопытный юноша был чародеем, который вызвался перейти на сторону Альфара, Род не сомневался. Наверняка юнец страдал комплексом неполноценности и паранойей, вполне естественными для амбициозного человека, которого с раннего детства все сторонились из-за его сверхъестественных способностей. Род мысленно содрогнулся: на месте Альфара он бы не смог спокойно спать, зная, что его подручный с радостью раскроил бы его на кусочки и занял бы его место.
Пока Род совсем не был уверен в том, что Альфар либо на редкость могущественный пожилой эспер, либо окружен верными и преданными приспешниками, либо и то и другое.
При всем том вероятность того, что телепаты осуществляли постоянный мониторинг княжества, была слишком высока, и рисковать не стоило. Его запросто могли «засечь» в тот миг, когда он позволил бы себе расслабиться. Следовало принять еще более суровые меры ментальной предосторожности.
Поэтому он постарался постепенно свести на нет раздражение и злобу, охватившие его после перепалки на границе. Род начал успокаиваться — то есть не Род, конечно, а «старина Оуэн». «Какое мне дело до того, что мне наговорил этот желторотый нахалюга? Я — в княжестве Романова, и я смогу продать мои овощи подороже! Вот только долгий же выдался денек!» Он встал до зари — Оуэн всегда поднимался до света, — но дорога оказалась куда более утомительной, чем работа на поле. Его веки слипались. Как славно было бы немного вздремнуть — ну, совсем немножечко! Хотя бы полчасика! Он уже начал клевать носом. Опасно было править конем, когда так сильно хотелось спать. Нет, уж лучше поспать.
Род свернул с дороги, остановил коня, обмотал вожжи вокруг перекладины на передке повозки и удобно устроился между корзин с овощами. Доски оказались ненамного жестче, чем его лежанка дома.
Он закрыл глаза, старательно изобразил дремоту, погружение в глубокий сон…
— Род.
Род рывком сел. Часто моргая, он пытался стряхнуть дремоту, которая получилась вполне натуральной.
— А? Что? Что такое?
— Ты собрался поспать, Род?
— Кто, я? Что за чушь? — фыркнул Род. — Просто хорошо притворился. Ну… может быть, я немного увлекся…
— Как пожелаешь, Род.
Веке мирно пасся, пощипывал придорожную траву. Род дал себе мысленное задание: не забыть очистить роботское ведро для отходов. Сейчас натуральность поведения Векса была не менее важна, чем натуральность поведения самого Рода.
Надо было продолжать спектакль. Род прижался спиной к мешку с отрубями, снова закрыл глаза. Дремота опять завладела им. Лишь на поверхности сознания поблескивали воспоминания «Оуэна» о том, как прошел для него этот день.
А на самом деле Род пытался вспомнить свои ощущения в то время, когда он впервые оказался в Грамерае.
Он вспомнил о том, какой шок пережил, узнав о том, что кто-то читает его мысли. Он смотрел на одну из молоденьких волшебниц с восхищением и размышлял о красоте ее форм, когда она вдруг ахнула, обернулась и одарила его возмущенным взглядом. Род не забыл, как он тогда смутился, как ему стало страшно из-за того, что кто-то способен видеть его разум насквозь. Нет, не «кто-то»! Гораздо хуже! Его мысли могли читать все без исключения волшебницы в Грамерае, а их было несколько десятков!