Саймон кивнул:
— А потом?
— Потом? Потом помню караульную комнату. У тех, на ком пока была форма княжеского войска, оружие отобрали. Мы играли в кости, пили вино, а воины Альфара уводили нас по одному, а возвращались мы уже в новой форме.
Он с отвращением сплюнул.
— Что было с тобой, когда тебя увели? — негромко спросил Род.
Капрал пожал плечами:
— Я пошел с охотой, а почему нет? Думал: колдун мудрый и добрый и никто из его людей меня не обидит! — Он поджал губы и скривился, словно съел что-то горькое. — Уводили меня двое, у обоих — пики, хотя к чему были пики — ума не приложу.
— И куда отвели тебя эти двое?
— В комнату начальника караула. Вот только не он меня там ждал. Я бы вообще не узнал этой комнаты — там было темно и пахло на диво сладко. На столе горела свеча. Меня усадили на стул перед нею. Дверь закрылась. Стало совсем темно, я не мог разглядеть того, кто сидел передо мною. «Спи, — велел он мне, — спи крепко. Ты тяжело сражался и устал, и тебе нужно поспать».
Вот так он говорил — и верно, глаза у меня закрылись, меня объял мрак, стало тепло и уютно. — Солдат, часто моргая, посмотрел на Рода. — Ну а про остальное вы знаете. Только что я очнулся от этого сна. И все прочее помнится, словно оно мне приснилось.
— И что тебе снилось? — спросил, сдвинув брови, Род. — Что происходило после гип… после того, как твой разум усыпили?
Капрал пожал плечами:
— Ничего. День-другой мы валяли дурака в караульной, и все разговоры крутились вокруг того, какой, дескать, колдун Альфар великий и могучий и как здорово он будет править княжеством.
А потом вдруг командир прокричал: «По коням!» — и мы похватали оружие. «Крестьяне бегут! — кричал командир. — Они вышли на дороги, идут на юг, изменники, чтобы все рассказать герцогу Тюдору и королю Логиру. Надо остановить их, бравые ребята! Хватайте их и либо убивайте на месте, либо отводите домой!» Мы вскочили на коней и погнали их галопом на юг и стали выискивать по дорогам тех бедолаг, что надеялись уйти из княжества. — Он снова зажмурился, закрыл глаза ладонями. — Увы, несчастные люди! В чем была их вина? Лишь в том, что они хотели увести своих жен и детишек подальше от зла и войны? Разве за это можно было их так сурово наказывать? — Он поднял голову, взглянул на Саймона. В его широко открытых глазах появился страх. — И мы нашли их… мы нагнали целое семейство — человек десять, и всех убили — одного за другим. Наши мечи не ведали пощады, и кровь лилась рекой. А когда вокруг лежали только трупы, залитые кровью, мы спешились, распороли кошели этих несчастных и забрали те жалкие монеты, которые эти бедолаги берегли на черный день, чтобы отвезти свою добычу колдуну Альфару. — Он опять закрыл лицо руками. — О, горе мне! Как же я смогу жить, когда в разуме моем запечатлены такие страшные картины? — Он перевел взгляд на Рода. — Но добыча у нас теперь имеется. Мы сказочно разбогатели! По монетке-другой с каждого крестьянского семейства — и вот теперь у нас тридцать шиллингов! Это ведь полтора фунта! Такое богатство надо вести Альфару… — Он запрокинул голову и провыл: — Будь проклят и он, и все его прихвостни! Будь проклят тот, кто мог сотворить такое со своими согражданами! Будь прокляты ведьмы и чародеи, что служат этому злодею, да и все прочие в придачу, ибо их сердца полны зла!
— О нет, это не так! — решительно покачал головой Саймон. — Такова лишь горстка мерзавцев, примкнувшая к Альфару! Думаю, потому они способны делать зло своим ближним, что не смогли ни с кем подружиться, и готовы винить весь свет в своем одиночестве. Не сомневаюсь: они уверяют себя в том, что простой народ завидует их колдовскому дару и что именно поэтому люди не желают с ними знаться. Этим они и оправдывают свои злые дела — думают, что им положено править другими.
Род не на шутку удивился. Он никак не ожидал таких философских рассуждений от простого крестьянина.
Не ожидал и капрал. Он смотрел на Саймона широко открытыми глазами:
— Однако ты хорошо знаком с их повадками!
— Знаком, конечно, — поджав губы, отвечал Саймон. — Ведь я и сам чародей. Но! — Он предостерегающе поднял палец, не дав капралу вскрикнуть от ужаса. — Но, как большинство моих собратьев, я научился тому, как скрывать свой дар и ладить с другими людьми. Я женился на простой женщине, и у нас родились дети. Они обладали кое-какими магическими способностями, но мы их научили скрывать это, и они росли в мире и ладу со своими сверстниками. Нам не нужна власть, мы не ищем богатства. Мы уже имеем то, что для нас дороже всего — доброе отношение ближних.
Капрал скривился: