Регент снял с себя драгоценности и символы власти. Заняв место напротив Таиты, он держался дружески и любезно.
– Прошу, угощайся. – Наджа указал на поднос со сладостями и золотыми чашами с шербетом, стоявший между ними.
Первым порывом старика было отказаться, но он понимал, что отказ от гостеприимства регента выдаст его враждебность и побудит Наджу держаться настороже. До этих пор у вельможи не было никаких причин подозревать, что Таите известно о его намерениях в отношении нового фараона, а также о былых преступлениях и далеко идущих планах. Поэтому он с благодарностью склонил голову и выбрал дальний от себя кубок. Потом выждал, чтобы Наджа взял другой. Регент поднял чашу и без колебаний сделал глоток.
Таита поднес ко рту свой кубок и пригубил. Подержал напиток на языке. Кое-кто хвастает, что у них есть яды, не имеющие вкуса и которые невозможно распознать, но Таита изучил все отравляющие вещества, и даже самый резкий фруктовый сок не помешал бы ему определить их присутствие. Напиток был безвреден, и маг с удовольствием проглотил его.
– Спасибо за доверие, – сказал Наджа серьезно, и Таита понял, что речь идет не только о согласии принять угощение.
– Я слуга царя, а значит, и его регента.
– Ты особа, имеющая для короны неизмеримую ценность, – возразил Наджа. – Ты преданно служил трем фараонам, и все они без колебаний принимали твои советы.
– Ты преувеличиваешь мою значимость, господин регент. Я старый и слабый человек.
Вельможа улыбнулся.
– Старый? О да, ты стар. Мне говорили, что тебе уже две с лишним сотни лет.
Таита склонил голову, не подтверждая и не отрицая это предположение.
– Но слабый – нет! – продолжил Наджа. – Ты стар и могуч, как гора. Всем известно, что мудрость твоя не имеет пределов. Тебе известны даже секреты вечной жизни.
То была откровенная и неприкрытая лесть, и Таита попытался найти в ней скрытый мотив. Наджа молчал, пристально наблюдая за ним. Что хочет он услышать? Евнух заглянул собеседнику в глаза и попытался настроить свой ум на волну его мыслей. Те были призрачными и уклончивыми, как тени летучих мышей в пещере в лучах закатного солнца.
Но одну из мыслей ему уловить удалось, и он вдруг понял, чего хочет от него Наджа. Знание дало ему силу, и путь открылся перед ним, как ворота павшего города.
– Многие тысячи лет каждый царь и каждый ученый пытался познать тайну вечной жизни, – тихо промолвил он.
– И один, возможно, преуспел. – Вельможа порывисто наклонился, опершись локтями на колени.
– Мой господин, твои вопросы слишком глубоки для такого старика, как я. Двести лет – это еще далеко не вечность. – Таита развел руками, но опустил взгляд, предоставляя Надже истолковать по своему усмотрению это уклончивое отрицание.
«Двойная корона Египта и вечная жизнь, – подумал он. – Желания регента просты и понятны».
Наджа выпрямился:
– Об этих серьезных предметах мы поговорим в другое время. – В его желтых глазах блеснул огонек торжества. – Сейчас же я хочу попросить тебя о чем-то другом. Если ты исполнишь мою просьбу, то докажешь тем самым, что мое высокое мнение о тебе целиком оправданно. И ты найдешь мою благодарность безграничной.
«Он хитер и изворотлив, как угорь, – подумал Таита. – А ведь некогда я считал его тупым воякой. Ему удалось спрятать светоч своего ума от всех нас». Вслух же он сказал:
– Я не откажу регенту фараона ни в чем, что в моих силах.
– Ты ведь знаток лабиринтов Амона-Ра, – заявил Наджа с определенностью, не допускающей возражений.
Еще раз Таите удалось заглянуть в темные глубины стремлений этого человека. Не только корона и вечная жизнь! Ему нужно еще и знать будущее, подивился маг, но только скромно кивнул.
– Всю свою жизнь я изучал мистерии, господин мой, и, быть может, достиг кое-чего на этом пути.
– Всю свою очень долгую жизнь, – подчеркнул Наджа. – И достиг ты весьма многого.
Таита молча склонил голову. «И с чего я решил, будто ему захочется убить меня? – думал он. – Да этот человек за меня собственную жизнь отдаст, потому как верит, будто у меня в руках ключ к его бессмертию».
– Таита, любимец царей и богов, я хочу, чтобы ты построил для меня лабиринты Амона-Ра.
– Мой господин, я никогда не строил лабиринты для того, кто не восседал на троне фараонов – или не был бы предназначен для этого в будущем.
– Очень может быть, что именно такой человек просит тебя сейчас об этом, – сказал вельможа Наджа многозначительно.