шелка, драгоценности - дракон, что с него взять?
Но был у Домитиэна один недостаток: неумение любить. Мог быть вежливым, делать комплименты, но по-настоящему свою душу никому не открывал. Огненный дракон с ледяным сердцем - поэтично, не правда ли?
И буквально каждая дама искренне верила, что западет в душу Домитиэна (а где душа, там и ключик от сокровищницы). Не сказать, что он был против такого внимания. Его это скорее забавляло. Каждая пыталась переплюнуть предыдущую в оригинальности, красоте, изяществе. Цирк на выезде.
Шли годы - одна дама сменялась другой, а дракон оставался всё таким же неприступным. При этом он имел уникальный талант: все бывшие, как одна, в любой момент готовы были стать настоящими. Были даже подозрения, что у него в родственниках инкубы затерялись. Но не в этом суть.
Однажды на бал в честь Равновесия Света и Тьмы пришла ведьма. Глаза зеленые, как изумруды, а локоны рыжие, точно осенние листья. Она шла по проходу, а кавалеры в след головы сворачивали.
А она подошла к Домитиэну почти вплотную и... дала дракону звонкую пощечину. Зал слаженно ахнул.
Ведьма, чьё имя было утеряно, усмехнулась, наблюдая за ошеломленным драконом.
- Да разобьёт тебе сердце та, чьё имя слаще мёда будет, та, что будет приходить в ночные грёзы, та, чью жизнь на свою променяешь...
***
Вы когда-нибудь просыпались от кошмара? Резко. С криком.
В ту ночь так и произошло.
Я заозиралась, не до конца понимая, где нахожусь. Холод пробирал до костей, ледяной змеёй окутывая тело. Под окошком уже собрался небольшой сугроб алого снега.
То волнующее чувство, что охватило меня около крепости, вылилось практически в истерику. Сердце стучало, как в приступе тахикардии, а руки тряслись.
Я подскочила, вдруг отчетливо понимая, что нужно бежать. Сейчас. Или может быть поздно. Времени совсем не было.
Тьма слабо заворочалась. Ей не нравились магические кандалы.
- Ты рехнулась? - спросил Даррен.
Развернувшись к парню, не сразу осознала, кто он. Честно говоря, о его существовании я уже забыла, и, если бы Даррен меня не окликнул, так бы его и не заметила.
Вернувшись к ощупыванию стены, попыталась объяснить, что делаю. Мысли разбегались, словно испуганные мыши, не желая складываться во что-то дельное.
- Эту крепость построил Ошип VI. Он тогда правил Асперой. Неплохо правил, кстати. Он многим не нравился, но грохнуть его всё никак не могли. Живучий гад... О подозрительности Ошипа легенды ходили. Всех изменниками считал. Шаг влево, шаг вправо - казнь. Мания преследования - самый вялый цветочек из его букета заболеваний.
Даррен поднял брови, выражая крайний уровень скепсиса.
- Интересный отрывок из курса истории, но при чем здесь это?
Шершавая стена беспощадно ранила кожу, когда я хваталась за очередной кирпич, пытаясь вдавить или, наоборот, вытащить его. Во время правления Ошипа движущиеся кирпичи были самым распространенным видом открывания тайных ходов, из-за своей практичности.
- У него была паранойя, - терпеливо отозвалась я. Захотелось упасть на каменный пол и забиться в истерике. Звать, орать, чтобы меня выпустили. Сдерживали меня только последние отзвуки здравого смысла, и я прислонилась лбом к холодной стене. - Что бы ты сделал, если бы считал всех врагами?
Даррен сел на матрасе, склонив голову на бок. Рыжая, буквально огненная, чёлка упала на лицо, закрывая глаз.
- Тайные ходы? - догадался парень. - И ты думаешь, что тысячи твоих предшественников их не нашли? Не слишком ли самоуверенно? - он говорил медленно, размеренно, будто гипнотизируя.
Самоуверенно. О, еще как! Но разве был выбор?
Дар совсем разбушевался. Он нервно ёрзал, пытаясь найти выход наружу. Словно зверь в клетке.
Оставшиеся в камере магические светлячки лопнули, как воздушные шарики, а защитный контур засветился зеленым, выдавая колебания магического фона. Моему дару эта защита не была серьезной помехой. Он другой природы, и контур для него, как решетка для воды. Если бы я не сдерживалась, он бы пошел тараном, разбивая Чары вдребезги.
Неожиданно до нас донеслись стоны. Протяжные, визгливые. Принадлежали они явно другим заключенным. Это послужило толчком.
Я оторвалась от стены и продолжила искать выход с удвоенным усилием. Пришло понимание, что если не успею, то умру. Причем не сразу, а в муках. Странное чувство, на паранойю смахивает.