Скинув оцепенение, пошла вперед, благо, народ расступался.
Теперь к хороводу тягучих мыслей прибавилась еще одна и долго, очень долго, странные слова крутились у меня в голове.
***
Вы когда-нибудь бывали в цирке? Тогда можете себе представить Арену. Круглая, засыпанная белоснежным песком. Его привозили аж из Страны Русалок из-за прихоти хозяина, который любил видеть алые пятна на, казалось бы, идеальном фоне. Вокруг арены стояли скамьи, которые практически каждый раз были забиты под завязку любителями зрелищ.
Я стояла в небольшом зале, где находятся бойцы до объявления хозяина Арены о начале.
— Давай уйдем, пока не поздно, — жалобно попросила светловолосая девочка, дергая меня за руку.
Она топталась на месте, нервно оглядываясь. Большие серые глаза были полны страха, и даже сжатая в кулак рука не могла никого обмануть.
— Ты же знаешь, что нельзя... — слегка улыбнулась я, склоняя голову на бок.
Она знала. Опустила глаза в пол и посильнее сжала мою руку. Не хотела отпускать, но понимала, что иначе нельзя.
Вздохнув, я осторожно освободила свою руку и сложила ладони лодочкой.
— Смотри... — шепнула, слегка улыбаясь.
Луна тоже расплылась в улыбке, зная, что будет дальше. Страх из глаз исчез, уступая место предвкушению. Она подалась слегка вперед, не спуская глаз с моих ладоней в ожидании чуда. Она видела этот фокус сотни раз, но каждый будто впервые.
И я не подвела, слегка приоткрывая «лодочку».
Оттуда, порхая черными крыльями, вылетела бабочка. Необычайно большая для своего вида, она металась от меня к Луне, будто не решаясь выбрать. Серебряные узоры на крыльях переливались в огнях немногочисленных факелов, а от каждого взмаха с нее будто слетала сама Тьма вперемешку с серебряной пылью. Это завораживало.
Но стоило крику какого-то мужчины ворваться в сознание, как бабочка взорвалась, напоследок махнув черным расписным крылом...
***
Единственный плюс Фортеса - это, по моему мнению, погода. Все равно - зима или лето, в Городе Монстров или туман, или дождь, или тучи. Меня одинаково устраивало и первое, и второе, и третье.
Поэтому обряд я проводила на крыше одного из домов, вдыхая аромат предстоящей грозы. Если бы не чёрное платье, в котором я успела замерзнуть, было бы вообще идеально.
Аккуратно измельчив в ступе, которую благополучно «одолжила» на рынке, корень мириса и евламийский дурман, я смешала их и засыпала в один мешочек. Потом взяла оттуда горсть смеси и сложила ладони лодочкой.
Отклик — как касание иголкой — не больно, но ощутимо.
Раскрыв «лодочку», я выпустила на свет бабочку. Черную с серебряным узором. Она кружилась вокруг меня, но будто боялась приближаться.
Вообще-то, для создания проводника (бабочки) не нужны никакие травы и корни, их я использовала для того, чтобы она поняла, что нужно делать. Искать.
— Кровь кровь сыщет, ответ найдет, да узы укрепит! — прошептала я и ножницами (ножа, увы, не было) порезала себе ладонь.
Алая капля упала на расписное крыло.
Мгновение ничего не происходило, но потом серебряные узоры вдруг стали менять цвет на алый, и теперь казалось, что искры во тьме - это капельки крови.
Тогда проводник сорвался с места и полетел вниз, к узким улочкам с многочисленными ступенями, изредка недовольно кружась на месте, будто порицая за мою медлительность.
Мы плутали примерно час, за который я успела вспомнить добрым словом всех: от Лорда Сатира до Даррена. Надеюсь они икали.
Бабочка привела меня к заброшенному трёхэтажному особняку. Меня не обманули целые стекла и двери. Я знала, что там никто не живёт. Дом нервировал. Он казался каким-то темным. Знаете, бывают такие дома, от которых веет тьмой.
Едва зайдя внутрь, я вздрогнула от неожиданности. В коридоре вдоль стен висели зеркала. Разные. Одни высокие, под самый потолок в неприметных серых рамах; другие умещались в ладошку и радовали глаз расписными краями. Круглые, квадратные, изогнутые в разные фигуры. Пыльные настолько, что не видно отражения, и чистые, будто только что из лавки. Создавалось ощущение, будто кто-то ходит и протирает любимые, хотя, скорее всего, они просто зачарованы от грязи. Наверное, никогда я настолько не пугалась собственного отражения, как в тот момент.
Бабочка исчезла, напоследок махнув черным расписным крылом.
А я пошла по коридору, пытаясь не смотреть в отражения. Половицы под ногами не скрипели, двери не хлопали, и даже отражения пока не своевольничали, но атмосфера давила, как давят стены на клаустрофобов. А еще я поняла, что Луны в доме нет. В доме вообще не было ни одной живой души, не считая мою скромную персону. Но проводник никогда не ошибается.