— Демон! Демон! Бесово отродье! — кричала толпа, пока я пыталась свернуться в комочек и прикрыть лицо.
Люди подходили ближе, окружали со всех сторон. Они перестали бояться, когда поняли, что я не собираюсь нападать. Глупые, думали, что я ослаблена. А камни все не прекращались, били больно, до крика, до крови. Они будто наслаждались моей болью, словно это было представление, от которого нужно получать удовольствие. Словно вампиры из ночных страшилок, которые медленно и со вкусом вытягивают из жертвы жизнь.
Любого можно взять толпой. Любого. На этом попадались, попадаются и будут попадаться. Не зря ведь крестьяне целой деревней к ведьмам раньше заваливались. Ведьма просто не могла ничего сделать.
Гам поднялся неимоверный. Это бесило. И пугало. Каюсь, испугалась, как тень свет.
А дар чувствовал мой страх. Тьма густым туманом окутала тело, пытаясь укрыть от злости, ненависти, от всего. Заботливо и, в то же время, холодно.
Но Тьма людей уже не пугала, они не прекращали. Начали бить длинными палками. Ну да, камнями ведь не удобно с близкого расстояния. Опускаться придется. А там и задавить могли.
Наверное, тогда я перешла ту черту, что разделяет страх и ненависть.
— Широм тисса! — прошептала я и слегка махнула рукой, активируя заклинание.
Вокруг меня образовался полупрозрачный щит. Он оттолкнул людей за пределы линии, а сам невозмутимо продолжал переливаться фиолетовым цветом.
Я мучительно медленно поднялась на ноги. Кровь, бордовая, почти черная, стекала по рукам. Я чувствовала буквально каждую каплю, что мучительно медленно капала на грязные камни. Тело ломило, а места ударов горели. Но больше жгла обида. То ужасное непонимание: «За что?! Почему даже василисков объявили законопослушными гражданами, а на чародеев объявили охоту? Неофициально, конечно, но факт!»
Тьме, что текла по венам, это тоже не нравилось. Хотя это странно...
Что такое Тьма? Это пустота. Безразличие в какой-то мере.
А я — это небольшой кувшин с этой безразличной пустотой.
И она вырвалась, взорвалась темным туманом, чтобы наказать, проучить обидчика!
И плевать было на гнев чистокровных, на ищеек храма, которые точно заметят всплеск, плевать было на всё! Абсолютно!
В момент люди каменными изваяниями застыли на площади. Тьма вырвалась из-под оков. В тех, кто был ближе всего, Она черной змеёй забралась в сознание, оставив нестираемый след. А остальных только припугнула, будто показывая, что может.
А люди всё стояли с широко раскрытыми глазами, в которых бушевал страх. Они поняли свою ошибку и не ждали от меня пощады. Это было так глупо.
Подойдя к мужчине, что стоял ближе всего с длинной палкой в руках, заглянула в глаза. Там отражалась я с черными глазами без зрачков и радужки, в которых плескалась Тьма. И она пугала мужчину до чёртиков, до обморока, в который он в любой момент грозился свалиться.
— Страх порождает чудовищ, — прошептала я в самое ухо, приподнявшись на цыпочки. — Готов увидеть своих?
Подняла руки и по два пальца приложила к вискам. Тьма возбужденно забурлила. Ей нравилось то, что я собиралась сделать. Из пальцев вышел тоненькой струей черный дым. Он впитывался в кожу, будто вода в губку.
А мужчина кричал. Громко, пронзительно, иногда переходя на фальцет, и крик этот разносился по площади. Он не двигался, подвластный моей воле. А стоило опустить руки, как упал, прижав колени к груди. И продолжал кричать, смотря в никуда.
Было ли мне его жалко? Нет.
Осторожно, пока люди не оклемались, я побрела в сторону домов. Там ввалилась в переулок и спряталась за огромной дурно пахнущей бочкой. Тело болело, но жить хотелось больше, чем остаться валяться кулем на площади.
Сквозь деревянный навес видна была россыпь мерцающих звёзд. Последней мыслью было, что над Фортесом наконец нет туч.
А потом сознание уплыло в гостеприимную Тьму...
***
Каждое лето нас с Луной отправляли в загородное поместье. Огромный серый замок всегда казался мне мертвым. Я не знаю, чего не хватало. В коридорах стояли вазы с прекрасными цветами. Разгуливал кот с говорящей кличкой Обжора. Но мрачности это не убавляло. Родители были очень заняты, и сопровождали нас дядя Калиш с тетей Нарбеной. Луна была еще мелкая, ее отдавали нянечке. Та нянчилась с сестрой, как полоумная, не давая мне на нее даже смотреть. Впрочем, это меня не сильно интересовало. Что я, лялек не видела? Зато полная свобода действий. Тетя Нарбена так и сказала: «Иди на все четыре стороны! Только шею не сверни, а то Африта расстроится». Африта, кстати, это моя мама.