Там в дело вступил Император, которому междоусобица вообще никаким боком не сдалась. Он поставил главам храмов условие. Мол, или вы находите общий язык, или… Деревьев много, веревок тоже.
Главы дураками не были. И поразительно сильно хотели жить. Потому они медленно, но верно стали «сглаживать» острые края. Сначала в храме Света начали упоминать, мол, черна душа и Тьма в ней, но разве виновата она, что Тьма её искушением заманила? И всё в таком духе. В храме Тьмы зеркально. Недовольных было много.
Опять вмешался Император. Он мягко намекнул, что воронам плевать на веру, они всеми лакомиться рады.
Через сто лет результат был на лицо. Теперь даже в одной семье могли быть разноверующие, это было вполне нормально.
И тут всплыла новая проблема. Людям некого было винить во всех смертных грехах. И вдруг буквально каждая вторая ведьма стала сходить с ума. Они бродили по улицам, набрасывались на людей, убивали. Бывало, что какая-нибудь ведьма падала, ни с того ни с сего, и начинала кричать. Причину понять не могли (или не хотели?). А люди боялись. Ведьмы ведь практически неуправляемы. У них другое мышление, другое мировоззрение.
И храмы, которые к тому моменту уже спелись, решили, что они опасны для общества.
В это же время один купец привез из Страны Красок семена цветов. По весне они распускались пышными яркими бутонами: синими, красными, жёлтыми. Каждая дама хотела себе такую красоту, из-за чего столица стала похожа на бред наркомана. Уже многим позже этим цветам дали название «Ведьмин Дурман», но в то время никто не смог связать красивые растения и ведьмино бешенство.
Несмотря на это, ведьм начали убивать. Жестоко, на глазах у всего народа. Жгли, варили, топили, вешали и далее по списку.
Ведьмы долго терпели. Да только однажды надоело им это.
Происходило всё в начале осени. Ведьмин Дурман уже отцвёл, ведьмы наконец начали мыслить здраво. Да только инквизиторы этот момент немного пропустили. За что и поплатились. Кровью. Это было страшно. Недаром говорят, что нет ничего ужаснее ведьминой мести. Они не оглядываются ни на что. Милосердие? Честность? Шутить изволите, господа.
Император к этому времени был другой. Потупее, если откровенно. Думал, что ведьмы с инквизиторами сами разберутся. И очнулся он лишь тогда, когда ведьмы добрались до его дворца. Если мстить, то по-крупному. А кто крайний? Император. Он попытался откупиться. Издал указ, мол, ведьмы опять законны, порядочные граждане, да и вообще – посланники Света во плоти. И ведьмы притихли.
Да только Император всё равно умер через трое суток. Вышел в окно, прямо на глазах изумлённых придворных.
Злые языки шептались, мол, заворожили его. Но теперь обвинять ведьм откровенно боялись. Да и не до них было. Смута началась. Императора нового, опять же, искать надо было.
Гонения на Чародеев начались, когда на трон сел Арасхим Кривоносый. Официально объяснили это тем, что мы порождения Бездны и только хаос несем людям. Вторая часть – откровенный бред, но кому до этого есть дело? А неофициально была примешана политика.
У Кривоносого было два сына. Первый Чародей, второй огневик.
Чародеи – как сбой – рождаются они только в смешанных семьях и, ни с того ни с сего, унаследуют Тьму, даже если один родитель целитель, а другой, к примеру, воздушник. Причём, никак не угадаешь до рождения. Так, к примеру, было и у меня. Мама – ведьма, папа – демон. Луна пошла в маму, зато я стала сбоем системы. Это явление очень редко, примерно в одном из двадцати случаев. Впрочем, я отвлеклась.
Второй сын о троне мог и не мечтать. Это ему не понравилось. Королю, кстати, тоже. Не любил он первенца, ибо тот не в его породу пошёл. Сильно высокий, сильно красивый, сильно умный.
Но законы ещё первым императором писаны и изменению не подлежат. Народ взбунтуется.
И решил Арасхим действовать по-другому. Нельзя же лично наследника нечестью объявить. А вот всех Чародеев, и наследника заодно. Так, впрочем, и поступили.
В какой-то момент и Чародеям надоели гонения. Но они мстить не могли, количество не позволяло. Зато они начали оправдывать своё звание. Многие самые известные наёмные убийцы были именно Чародеями. Тьма даёт много преимуществ. И множество забирает…