- Обоснуй, - выдохнула я, посмотрев на сестру.
Луна поправляла подол серого платья с таким усердием, будто важнее этого в жизни ничего не делала.
- Ну... Ему же больше некуда податься...
- Превосходно! - воскликнула я, вновь сложив руки на груди. - Так давай каждой бедняжке поможем. Мы же не хуже Мстислава Блаженного, который всем стремился помогать! Тебе напомнить его участь?
Луна отвела глаза. Историю о богаче, который решил отдать все бедным, а потом этими же бедными был убит из-за того, что раздавал "неправильно" не знают разве что совершенно отбитые.
- А платить ты ему чем будешь? "Спасибом"?
Луна вдруг выдохнула и, подняв на меня свои серые глаза, решительно встала.
- Я знаю, как ему заплатить, - произнесла она. И нахмурилась упрямо, всем своим видом показывая, что настроена серьезно.
- Как? - уже настороженно спросила я.
Но Луна не ответила. Она стала собирать с пола камни, бросая их в карманы.
- Куда ты? - не выдержала, когда светловолосая потянулась к кинжалу, что я ранее нашла на берегу Моры.
- Агата, - произнесла ведьма, повернувшись ко мне, - доверься мне. Один-единственный раз доверься.
- Луна, я доверяю! Но...
- Вот и доверяй! - вдруг воскликнула она. - Ты тянешь меня на себе уже пять лет. Пять!
Ведьма подошла ближе, заглянув в глаза....
...Где-то глубоко внутри хмыкнула Тьма, не заметив в серых глазах и отголоска страха...
- Я ведь знаю, что без меня было бы легче. Если бы не я, Нарбена давно перестала бы искать.
- Для меня ничего не изменится, даже найди она нас. Я уже пять лет, как официально мертва.
Луна покачала головой.
- Мертва Агата Мортем. А вот Саро Эбендэй...
Она была права только наполовину. Не было больше Агаты де Мортем мон Вивери саро Эбендэй. Агата Мортем, носящая фамилию матери, умерла, не выдержав смерти родителей. Выпила яд (да, родственники оригинальностью не отличались). Агата Эбендэй, недостойная полукровка, сгнила в темнице. А Агата Вивери, носящая фамилию отцовского рода... Она умрет, стоит только тёте Нарбене меня найти.
Агата Эбендэй не умерла раньше только чудом. Предусмотрительные родители не разглашали мою третью фамилию, данную самой Тьмой. Легче было бы сразу написать на лбу: "Чародейка!".
- Луна...
- Агата! Я не могу смотреть, как ты огребаешь за обоих. Ты могла кинуть меня. Не брать с собой. Да даже продать на Фирейском рынке! Но нет, ты играла на Арене, приходила битая, работала, учебники мне покупала!
Я закатила глаза. Упрямая, что аж тошно!
- Ну хотя бы скажи куда, - попросила я максимально жалобно.
Но сестра лишь чмокнула меня в щеку и выбежала за дверь.
- Буду к вечеру! - сказала Луна, напоследок взмахнув короткими волосами.
А я осталась стоять посреди комнаты
- Тьма! - крикнула, по-детски топнув ногой.
***
Я нервно теребила браслет на руке, стараясь успокоиться.
Получалось откровенно плохо. Мысли скакали в голове, накладывались одна на другую, мешались, как колода карт в руках Даррена.
Луна ушла черт его знает куда, прекрасно зная, что первая сплетня Фортеса - убийства ведьм. И кто из нас хуже? Не обремененная инстинктом самосохранения сестра? Или безответственная я, которая пустила ее василиску под хвост?
И ладно бы это была единственная причина для беспокойства! Нет, причин этих выше шпилей самого высокого здания Города Монстров.
Ещё бесило то, что за полчаса ходьбы я встретила своё лицо трижды. Неведомый художник (чтоб ему черти руки оторвали) клепал мои изображения не по дням, а по часам. И слава Тьме, что таких "объявлений" во всем Фортесе порядка тысячи, и из общей массы моя симпатичная мордашка не выделялась, потому что для полного счастья, мне не хватало только преследования властей.
Остановившись посреди улицы, глубоко вздохнула. Так всегда любила делать мама.
Она могла замереть в любой момент, будь то середина беседы, прогулка, или ужин. Потом мама хмурилась, глубоко вздыхала и, кивнув своим мыслям, продолжала беседу как ни в чем не бывало. Это всегда забавляло отца и в такие моменты он следил за мамой неотрывно, затаив дыхание.
- Чё встала?! - крикнул кто-то за спиной.
Женщина, высокая до неприличия, предупреждающе оскалилась, явив миру раздвоенный язык. Ядовитый, если мне не изменяет память.
Я поспешно отскочила, пропуская нагиню вперёд.
- Какие тут все добрые... - буркнула, поправляя черное платье в пол (Луна сказала, что у меня нездоровое пристрастие к этому цвету). А потом пошла дальше.
Путь мой лежал на площадь Авиэля, где Даррен собирался устроить представление. Дорогу я знала только со слов Шеньки, поэтому оставалось надеяться только на память.
Плюсом было то, что в ту же сторону, как я поняла, стекался весь народ. Медленно, иногда кучками и переговариваясь, а иногда по одному. Такой ажиотаж я списала на счет своего бывшего сокамерника, который, судя по всему, разрекламировал своё шоу на славу.