Было многолюдно. Думаю, реши Император каждому желающему раздать по тысяче рэгов и то пришло бы меньше.
Все кричали, обсуждали приговоренных (это с учётом того, что никто не знал, кого собираются отправить в Бездну) и делали ставки на количество смертников.
- Саа́лес... - шепнула лёгкое проклятие, когда очередной "бессмертный" (судя по храбрости) громко закричал мне практически в ухо, требуя поторопить мероприятие.
Я пробралась поближе к сцене, пытаясь высмотреть Даррена. У меня было несколько вариантов. Или бывший сокамерник меня надул, или прятался среди толпы, или... Должен был приехать с заключенными.
Но вот в роли кого?
Сопровождения?
Или приговоренного?..
***
Спустя полчаса, когда я уже собиралась уходить, из-за домов показалась повозка: ведомая тройкой черных лошадей, она скрипела и раскачивалась. На секунду даже показалось, что перевернется.
От обычных повозок она отличалась только тем, что не была покрыта непромокаемой тканью. Вместо нее была клетка. Прямоугольная, с толстыми прутьями и из зачарованного железа.
Внутри сидели люди.
- Разойтись! - гаркнул извозчик, подъезжая к площади.
Люди благоразумно расступились, давая повозке подъехать почти к самому краю сцены, с противоположной стороны от места, где стояла моя скромная персона. Всадники, ехавшие за заключёнными, распределились по кругу, ни то чтобы не допустить толпу к смертникам, ни то чтобы смертников к толпе.
- По одному! - крикнул Страж, заклинанием открывая клетку.
Неохотно на землю начали спрыгивать люди. Поголовно босые (зачем у них отобрали обувь?), они брели на сцену, под бдительным взором Стражей.
Я была слишком далеко, чтобы рассмотреть, есть ли среди них Даррен.
Когда на сцену взошли все, раздались разочарованные крики тех, кто не угадал число смертников.
Их было восемь. Число это в Аспере не любили, оно ассоциировалось с Бездной.
Бывшего сокамерника на сцене не было, и из груди вырвался облегченный вздох. Не хотелось бы терять работодателя на собственных глазах, да ещё и оставшись без аванса.
Со стороны смотреть было страшно. Мужчины (а женщин там не было) подошли к петлям. Медленно, будто завороженно, потянулись к веревкам. У светловолосого парня, что стоял практически напротив меня, тряслись руки. От страха? Осознания? Ненависти? Не знаю. Он сопротивлялся, бегал глазами по толпе, неосознанно ищя защиту. Но полукруглая руна на лбу, называли её ааши, начала светиться. И вот, подвластный чужой воле, он уже накидывал петлю себе на шею. И взгляд его лихорадочный стекленел.
Что может быть страшнее, чем самому помогать своему палачу?
Я мысленно порадовалась, что Луны со мной нет. Она не кисейная барышня... Но некоторые вещи лучше не видеть. Такие моменты впиваются в память шипами, кровоточат, но не заживают. Со временем я забуду и эшафот, и остальных мужчин, и даже взгляд, настолько неживой, что от этого жутко. Забуду. Но вот пальцы, трясущиеся, сжимающие зачарованную верёвку, останутся в моей памяти навсегда.
- Дамы и Господа! - крикнул невысокий полный человек. Из-за седых волос возраст определить было сложно, но я бы дала ему шестьдесят. Он стоял на краю сцены, всё время оглядываясь назад, будто боясь, что кто-то схватит его за край мантии. - Сегодня мы собрались на торжественное мероприятие!
Я нервно усмехнулась. С каких пор казнь стала торжественным мероприятием? Стражник, стоявший возле сцены, некромко крякнул. Видимо, наши мысли шли в одном направлении.
А народ примолк, жадно хватая каждое слово. Я могла поспорить, что речь мужчины в течение часа разлетится по всему Фортесу.
Судья (а именно они обычно зачитывали приговоры на казнях и наряжались в такие длинные чёрно-белые мантии, символизируещие равенство Света и Тьмы) протер лоб белой тряпочкой, бросив взгляд на хмурое небо. Дождь собирался.
- Айран Эбей, - кашлянув, начал седоволосый мужчина, поглядывая на бумажку в своих руках, - нелегальный маг-контрактчик, двадцати пяти лет от роду. Виновен в нелегальных боях, нападении на Стража и нелегальных же контрактах. Приговор: смертная казнь.
Темноволосый парень с другого края сцены гордо вскинул голову. Кричать о помиловании он явно не собирался.
Бывший сокамерник сказал приходить за два часа до праздника. Так как никаких мероприятий в тот день (как я думала) нет, я посчитала, что Даррен имеет в виду присказку: "для вора каждый обед - праздник". Поэтому и пришли за два часа до обеда.