***
– А́ га!
Проигнорировав сестру, я пошла дальше. Но девчонка не отстала: Луна повисла на плече и просто отказывалась отцепляться.
– Ну Агачка...
– Не хнычь.
Сестра злобно запыхтела.
Я не любила помогать людям, но иногда просто не было выбора. Мне обещали деньги за убийство нечисти, которая прицепились к какому-то обозу.
Оторвав сестру от себя, я усадила ее на табурет. Очередной номер в очередной таверне, которые я перестала различать уже на седьмой.
– Не надоедай. Я вернусь к утру. Или ты мне не веришь?
Девчонка кивнула. Верила. Она просто не могла по-другому...
... Но к утру я не вернулась. Лишь к следующему вечеру: вся в грязи и крови: не столько чужой, сколько своей. Меня обманули. Там не было нечести, а вполне себе сильная и разумная нежить. Кто-то из попутчиков решил, что в столице его мертвого родственника вернут к жизни. Сначала он приплатил обозчику рэги за лишний груз и неудобство, а потом и собственная жизнь стала платой за глупость.
Мертвец восстал. Он был ребенком... Когда-то. Детское сознание странно наложилось на смерть: он любил играть в прятки... Непременно выигрывал и непременно убивал проигравших. А потом прятался сам, но очень злился, когда его не находили и игра замирала.
Я его нашла. Чисто случайно, но он об этом не знал. Признался в проигрыше и заставил прятаться... До того момента я не видела оживших мертвецов столь близко.
Тогда я ещё не знала, что в их глазах нет страха.
Когда я ввалилась в снятую комнату, Луна накинулась на меня с кулаками. Била сильно, не гнушаясь использовать дар, а когда поняла, что не сопротивляюсь – вцепилась в ногу пальцами.
Из серых омутов катились злые слезы.
– Ты соврала! Обманщица!
Рана на ноге разошлась и по колену потекла теплая кровь.
– Луна... Ну я же вернулась,– пробормотала я, понимая, что перед лицом уже две сестры.
Она оторвалась, вновь ударив по моему животу небольшим кулачком.
Тьма сносила удары без пререканий. Она тогда вообще почти пропала, не желая являться миру.
– А если бы не пришла!? Раз соврала, что не пришла утром, могла и вовсе не вернуться!
***
Мы сидели на крыше.
Луна заснула. Она положила голову мне на ноги, притянув колени к груди.
Луна любила так засыпать. В детстве ведьмочка и вовсе вцеплялась мне в ноги мертвой хваткой, да так, что я всю ночь с места сдвинуться не могла. Позже разучилась...
Но все равно во время грозы или после кошмара приходила ко мне.
И этот детский жест делал меня такой нужной, что мне порой становилось страшно. Я боялась, что однажды станет в мире одной Агатой меньше, и Луне не на ком будет засыпать.
Нет, позже она конечно найдет какого-нибудь коня, который для нее непременно будет принцем. Естественно, перед тем как "отдать" Луну ему я, как порядочная старшая сестра, набью ему морду (и смерть не станет мне помехой!). Но это... Другое.
Даррен тоже растянулся на крыше. Он убрал руки за голову и щурился, вглядываясь в хмурое небо. Рукава его рубашки натянулись, открывая мне вид на татуировки.
– Как ты вернул его из Тьмы? – спросила я, – Он ведь там был, я знаю.
Даррен запустил руку в рыжую шевелюру. Эта его привычка мне почему-то очень нравилась.
– Это... Дар. Редкий. Я могу на время пускать душу в безмирье. Не долго, но обычно и этого хватает с лихвой.
Я состроила заинтересованную моську, всем своим видом показывая, что без объяснений не отцеплюсь.
Фокусник это понял. И пошел в наступление.
– А ты? Неужели просто ведьма-следопыт? Или отпетая преступница, раз загремела в Каллистратскую крепость?
Поджав губы, я сделала вид, что небо мне невероятно интересно. Нет, конечно, дракона шторочкой не прикроешь, но не выдавать же ему всё? А основное, я уверена, он уже знает.
– Нет конечно. У меня просто очень интересная родословная.
Рыжий приглушённо рассмеялся.
– Знакомая история.
На этом разговор затих.
Даррен не собирался раскрывать подробности своего интересного дара. Ведь мало вернуть душу, нужно и тело запустить с ней в унисон. А это в разы сложнее!..
Да и дело такое требует тренировок. И вот мне кажется, что не на мышах он эксперименты проводил...
Впрочем, все равно.
***
Луна спала неспокойно. Она ворочалась из стороны в сторону, рвано вздыхала и жмурилась, словно свет от луны слепил ее там, за завесой сна.
Сестра заснула довольно быстро. Даррен помог мне спустить ее в сарай (где мы уже частные гости), а потом растворился в ночи, оставляя на память черный камзол.
Ведомир раздражённо шикнул. Он приподнялся на тряпках, что ошибочно считал кроватью, вглядываясь в тонкие черты сестры. Его сонное лицо было плохо видно, но Тьма давала отметить и не такие детали.