— Но как…
— Тс-с-с. — Шеннон сделал вид, что успокаивает фамильяра. — Не говори никому: ни другим волшебникам, ни Джону, и ни в коем случае — Девин.
Вспомнив о привычке Девин посплетничать, Нико мысленно согласился.
— А теперь, как только Азура успокоится, мы обсудим новости из Триллинона — именно этого и ждет Амади.
По сигналу фамильяр перестал кричать. Зацепившись клювом за складку мантии, птица взобралась на плечо к хозяину и начала чистить перышки на спинке.
— Вот и умница, — похвалил ее Шеннон. — Никодимус, боюсь, у меня печальные новости.
Нико выглянул из-за плеча волшебника и посмотрел на стражницу; та уже закончила разговор и теперь пристально за ними наблюдала.
— Похоже, Триллинон подвергся нападению некоего злобного конструкта, — продолжил Шеннон. — В городе царят смерть и разрушение. Часть Астрофела погибла в пламени, и многие из волшебников Севера пали жертвами этого чудовищного проклятия.
— Что за проклятие?
— Пока неясно. — Шеннон нахмурился. — В отчетах говорится… — Азура выдернула перышко из спины — признак крайнего беспокойства. — Азура! — с упреком воскликнул архимаг, одновременно сотворив несколько успокаивающих заклинаний.
— Так о чем говорится в отчетах, магистр?
— О гигантском конструкте, который ворвался во дворец Нового Солнца и поджег город. Говорят, заклинание имело форму… — Шеннон покачал головой, будто сам не верил в слова, готовые слететь с его уст. — Форму красного дракона.
— Что случилось? — забеспокоился Шеннон.
Нико зажал рот ладонью и едва слышно прошептал:
— Магистр, прошлой ночью мне снилось, что я в обличье дракона нападаю на город. Сам город я не узнал… но это точно был какой-то крупный северный центр.
Шеннон закашлялся.
— Никодимус, да на тебе лица нет! Может, ты не высыпаешься?
— На самом деле я…
— Ты же совсем измотан! Да и новость о трагедии в Триллиноне явно тебя напугала.
— Магистр, во сне я превратился в дра…
— Никодимус! Ясное дело: ты принял услышанное за жуткий ночной кошмар. Поверь, это был просто дурной сон, не более! — Он многозначительно понизил голос: — А из-за снов серьезных расследований не возбуждают.
Когда до Нико дошел смысл слов наставника, юношу снова затрясло. Хватило мимолетного взгляда в глубь коридора, чтобы убедиться: Амади Океке по-прежнему не спускает с них глаз…
— Простите, магистр. Прошлой ночью я почти не спал из-за кошмара. А еще эти новости… они окончательно меня запутали.
— Прекрасно тебя понимаю, — кладя руку ему на плечо, произнес Шеннон. Азура вскрикнула — резко, скрипучим голосом. — Проклятие, опять начинается! — громко пожаловался старый волшебник. — Никодимус, помоги мне еще немного.
Как только Нико начал гладить птицу, старик пробормотал:
— Перескажи мне, что случилось, в двух словах. — Нико как можно короче описал свой кошмар. Когда он закончил, Шеннон прошептал: — В этом сне ты хоть раз чувствовал себя одновременно несколькими людьми?
— Да! Несколько раз, за миг до очередной атаки, я ощущал себя не только драконом, но и старым рыбаком, и солдатской женой, и нищенкой, смотрящей на дракона. Правда, видела она не крылатого змея, а скорее, огромное черное облако.
Шеннон поморщился.
— У тебя были четвертичные мысли.
Нико поднял взгляд на старика, чтобы проверить, не шутит ли тот. Или, может, сам Нико ослышался?..
— А я всегда думал, что без могущественных чар, наложенных на сознание, четвертого уровня не достичь.
— Убийца утверждал, будто может управлять снами. Поначалу я не воспринял его угрозы всерьез, посчитав их пустым бахвальством, однако теперь я припоминаю исторические тексты, в которых говорилось о древних чарах, способных внушить спящему разуму четвертичные мысли. Похоже, этот сон был тебе послан.
— Если сон наведенный, выходит, не я заставил дракона напасть на город?
— Верно, — слегка кивнул Шеннон. — Четвертичные мысли меняют восприятие, но не сам внешний мир. Главное, ты должен понять: в случившемся нет твоей вины!
Нико выдохнул (он сам не заметил, что сдерживает дыхание).
— Но зачем кому-то посылать мне такой сон?
— Не знаю. Могу лишь предположить, что убийца и дракон как-то связаны между собой. Проклятие! А вдруг эта тварь посылает сны другим мальчикам-какографам? Как их защитить? Ладно, Нико, что бы ни случилось, никому ни слова. Обсудим это в комплювии. — Старый волшебник сжал плечо юноши.