«Это всё твой проклятый родственник Дроссельмейер! Его влияние испортило девочку», - ругался герр Штальбаум со своей матерью за закрытыми дверями кабинета. Его коллеги объясняли такую смену характера взрослением и созреванием юной особы. Мол, в таком возрасте у всех девочек начинаются странности и навязчивые идеи. Он возил дочь по докторам, учёным, пытался убеждать, угрожать или, наоборот, абсолютно игнорировать, но ничего не помогало.
Конечно, со временем к Мари вернулись рассудительность, прагматизм и серьёзность, но как наступала зима и приближались Рождественские праздники всё возвращалось….
Как только близился Сочельник, герр Штальбаум начинал волноваться. Поэтому один его глаз всегда был направлен в сторону Мари. И раз мы с вами имеем дело с волшебством, то стоит упомянуть, что в метафорическом смысле. «Посмотри мою дочь», - заглянул он к коллеге. Доктор Вендельштерн, вполне опытный военный хирург и уже известный врач по душевным болезням, взглянул на ухоженного франта поверх очков.
- А есть повод беспокоиться?
- Пока нет, - мотнул головой Штальбаум. – Всё хорошо. Но понимаешь, всё слишком
хорошо. Мари слишком… обычная.
Вендельштерн снял очки и снисходительно улыбнулся.
- А ты не думаешь, что Мари просто выросла?
- Хочется верить, но верится с трудом, - натянуто улыбнулся обеспокоенный отец. – У меня предчувствие, что при мне Мари ведёт себя хорошо, а за моей спиной уже ввязывается в очередную сомнительную историю!
Герр Штальбаум обладал врачебным чутьём, которое редко подводило, поэтому отчасти прав. Мари стояла у съёмной комнаты Ансельма и гипнотизировала запертую дверь.
- Может, постучать ещё раз, громче? – робко предложила стоявшая рядом Клара и оглядела тёмный неприветливый подъезд доходного дома.
Ей не хотелось задерживаться здесь и минуту. Мари тяжело вздохнула, ещё раз постучала, а затем приложилась к двери ухом.
- Чего стучите? – раздался позади возмущённый голос соседа из комнаты напротив.
Клара занервничала, пятясь назад. Но увидев Мари Штальбаум, сосед изменился в лице и поздоровался.
- Ансельм не вышел на работу, куда я его рекомендовала!
- Не похоже на него. Хотя в последнее время он ведёт себя очень странно, - ответил молодой человек, походивший на местного хулигана.
- Что ты имеешь ввиду?
- Ну, вечерами он просиживал дома, а теперь приходит за полночь, иногда отсутствуют по ночам. Стал замкнутый, говорит загадками, что-то бормочет себе под нос.
- Он работает по ночам в архиве и устаёт, поэтому неудивительно, - скептически заметила Мари.
- Да, но принарядился он не для работы в архиве, - хитро улыбнулся сосед и подмигнул. – Похоже, у него появилась зазноба, но видно ты не знаешь, судя по твоему обескураженному лицу.
Мари нахмурилась. Ансельму чужды такие обывательскими приземлённые вещи, как мода, внешний лоск и желание нравиться другим людям.
- Вчера он вернулся с работы подстриженный, одетый в новый сюртук с хорошим настроением. Мы тогда пошутили, не на свидание ли он собрался? А этот чудак, как всегда, рассеянно улыбнулся и что-то сказал на своём непонятном языке.
- А во сколько он ушёл?
- Не помню! Только он был весь взвинченный, рассерженный. К нему приходил кто-то. Они громко ссорились. Но я никого не видел.
Клара и Мари подозрительно переглянулись. Сосед скрылся в комнате, оставив девушек наедине с догадками.
- Может, у вашего друга появились незамедлительные дела, и он уехал?
- Ладно, он не успел предупредить друзей, но на работе бы отпросился. Не может человек взять и резко всё бросить!
Клара на личном опыте понимала, насколько такой сценарий возможен, но пока не стала переубеждать фройляйн.
Мари занесла ладонь над замочной скважиной, словно упёрлась в невидимое препятствие. Она стояла так минуту, напрягая каждую мускулу на лице, пока кончики пальцев не задрожали. «Чёрт», - предельно тихо выругалась девушка и одёрнула руку. Она тяжело вздохнула, а затем попробовала её раз «надавить на воздух» перед дверью.
- Должна была кое-что проверить, - с досадой пояснила Мари обескураженной горничной.
После очередной неудачной попытки она достала из сумки связку инструментов, которую забрала из мастерской Элиаса Дроссельмейера.