- Первый день.
Дроссельмейер вскинул брови.
- Тогда вам ещё многое предстоит узнать, - с улыбкой сказал он, однако Кларе уж очень не понравился его интригующий тон.
Всю дорогу они мило общались. Клара даже на время позабыла, как чуть не сорвалась с заснеженной крыши. Ей прежде не пришлось видеть фроляйн такой счастливой. Мари буквально светилась. Словно её кожа не отражала солнечный свет, а сама источала его и озаряла всё вокруг. Улыбка не сходила с её губ всю их зимнюю прогулку. И так продолжалось до той поры, пока не показались ворота Зильберхауса.
Тедерик Дроссельмейер замедлил лёгкий и ритмичный шаг. Его лицо на мгновенье погрустнело.
- Боюсь, что моё присутствие лишний раз будет напрягать герра Штальбаума. Не хочу, чтобы под Рождество ему вспоминались те странные моменты. Да и к тому же надо разобрать вещи в мастерской.
- О, поверь, мой отец и без этого не успокоится, - тихо сказала Мари, поглядывая на дом. – Но ты ведь придёшь на Рождество?
- Можешь не сомневаться!
На минуту его лицо озарила радость. Юноша подхватил девушку и покрутил несколько раз. Напоследок он опустился в лёгкий поклон, пожал ладони обеих девушек и пожелал всего наилучшего.
Тедерик определённо обладал хорошими манерами и очаровательной галантностью. Держался он статно, несмотря на простое происхождение. Но вместе с тем в нём виднелась мещанская простота, прямолинейность и непринуждённость. «Я понимаю, что привлекает в нём юную фройляйн», - заметила Клара, глядя юноше вслед.
В прихожей висел мужской плащ, при виде которого улыбка мгновенно исчезла с лица Мари. Она отбросила пальто и зашагала в залу с елью, откуда доносились обеспокоенные голоса. Когда девушки заглянули внутрь, Штальбаум строго взглянул на дочь.
- Где ты была, Марихен?
- Относила книги на благотворительность в лавку Вагнера.
Отец Мари внимательно посмотрел на Клару, ожидая подтверждения её слов. Горничная замерла у порога и робко кивнула, а затем посмотрела на упитанного господина в очках.
Герр Штальбаум указал рукой на гостя.
- Марихен, доктор Вендельштерн утверждает, что ты перестала принимать лекарство и отказалась от его посещений. Это правда?
- Правда, - голос девушки был уверенным и спокойным.
- И почему же, позволь узнать?
- Мне стало лучше. У меня нет видений. Я не хожу по ночам. Можешь спросить у слуг. Может, вы перестанете ждать от меня какого-то подвоха?
- Тебе стало лучше, моя дорогая, потому ты принимала эти лекарства! Я уже доверился тебе однажды. И что из этого вышло? Ты про-пала на два дня, мы искали тебя с собаками! А ты пришла домой, как ни в чём не бывало!
- Это всё он! – выпалила Мари и резко замолчала.
- Да, Крысиный король. Я помню. Поэтому сегодня начнёшь снова пить лекарство.
Мари стиснула челюсти. В глазах появился блеск. Она мотнула головой в сторону Вендельштерна и по взгляду читалось: «Предатель!».
Друг Штальбаума хирург Вендельштерн, с которым они некогда служили вместе, был почётным гостем в Зильберхаусе. Его принимали радушнее, чем Элиаса Дроссельмейера.
- Марихен, что тебя беспокоит? – вкрадчивый голос и пристальный взгляд смущал девушку.
Сейчас модно называться психиатрами. Лечить душевные недуги очень удобно. Норма относительна, субъективна и навязана окружением. Душа нематериальна. Значит, материальных результатов лечения нет. Температура спадёт, шрамы зарастут, но как понять, что человек уже душевно здоров? Мари очень интересовал этот вопрос. И здоров ли Вендельштерн, чтобы судить о её здоровье? А все вокруг?
- Ансельм пропал. Я ищу его и тревожусь, что с ним случилось дурное.
Вендельштерн хорошо знал друзей и врагов Мари. Ему не надо объяснять, почему для неё это так важно. Он поправил круглые очки.
- Почему, ты решила, что беда должна произойти именно с Ансельмом?
Девушка вздрогнула, вспоминая о присутствии кого-то за дверью комнаты Ансельма. Таинственный гость с мощной отрицательной энергетикой, из-за которого им пришлось прыгать с крыши. Ведь это она допустила, чтобы нечистая сила расхаживала по Нюрнбергу….
- Моя… интуиция подсказывает мне, что случилась беда, - нехотя ответила Мари.
Герр Штальбаум выдвинул горничную вперёд и сказал старинному другу:
- Вот, познакомьтесь, это наша новая горничная Клара. Можете, дать ей распоряжение о лекарствах. Клара с неловкостью пожала док-тору руку: «Очень приятно!».
Вендельштерн рассказал всё, что Клара должна была знать. Ей не очень понравился поворот событий. Марихен Штальбаум определённо не была сумасшедшей. Кроме странных фраз в её словах, за ней не наблюдалось странного, а тем более безумного поведения. Для Клары это были всего лишь милые метафоры как способ бороться со стрес-сом. Модным термином, о котором Клара вычитала в газетах. Она видела юную госпожу вполне адекватной и рассудительной особой с тонким чувственным восприятием. И надеялась, что не обманывается.