Далось, конечно, нелегко. Потрепал нервы себе и другим. Особенно себе. Всяко бывало. И ссор хватало. Характер у меня, как вы знаете, тоже не сахар. Кое-кому не нравится. И потом всего не хватает - то одного, то другого. «Доставалой» стал, «коммерсантом». И конечно, кое-кто норовит тяпнуть за икры. Горько бывает.
И на душе неспокойно. Черт её знает, эту душу, чего ей надо? С Ольгой живём, между прочим, мирно. Она учительствует. Только ей до Вас - ой-ой!.. Нет, сложная это штука - душа. Как с ней атеисту поступать?
Ну да ладно. Не к лицу мне Вам плакаться. Ещё влепите тройку за поведение. А у меня и так…
Как Вы, Вера Афанасьевна, как здоровье? Ребят наших охота повидать - страсть! Привет им всем, кого увидите.
С низким поклоном
Ваш (да и всем) «трудный»
Е. Лучинин».
Виталий заметил, что Откаленко уже кончил читать и о чем-то думает, не отрывая глаз от письма. Он некоторое время наблюдал за ним, по-прежнему развалясь на стуле и вытянув вперёд свои длинные ноги, потом, не утерпев, спросил:
- Ну, что ты скажешь?
Откаленко хмуро взглянул на него исподлобья и буркнул:
- Ехать тебе надо, вот что.
- А старик считает, что не надо.
- Он письмо это читал?
- Представь себе, читал.
- Ну так я к нему пойду.
- Думаешь, поможет?
- Увидим.
Откаленко решительно поднялся и стал убирать в папку разложенные на столе бумаги.
- Между прочим, интересная деталь, - сказал Виталий, тоже поднимаясь. - Почему старик велел тебе материалы по «Фрезеру» передать Маслову?
Откаленко поднял голову.
- Ну и что?
- Так… Мысли вслух.
Зазвонил телефон. Виталий рывком снял трубку.
- Слушаю. Лосев.
- Здравствуйте, товарищ Лосев. Говорит Коршунов. Из министерства. Приехать ко мне сейчас можете?
- Так точно, Сергей Павлович. Могу.
- А где Откаленко?
- Здесь, Сергей Павлович. Напротив меня стоит, - Виталий многозначительно подмигнул другу.
- Жду вас обоих. Только по-быстрому.
- А наше начальство, Сергей Павлович…
- Начальство в курсе.
Однако они все-таки кинулись сперва к Цветкову. Это уже сработал рефлекс. Но Федора Кузьмича на месте не оказалось. «Выехал», - сообщил дежурный. Теперь уже можно было мчаться в министерство.
Друзьям повезло. Выскочив на улицу, они увидели у тротуара синюю «Волгу» соседнего райотдела. Водитель уже завёл мотор.
Виталий подскочил первым и, нагнувшись, торопливо сказал:
- Слушай, друг, подкинь до министерства. Во как надо, - он провёл ребром ладони по горлу.
- Давай.
Всю дорогу они молчали.
Виталий грыз пустую трубку, поглядывая в окно на плавившуюся от жары улицу, всю в золотых солнечных бликах. Тугая горячая струя ветра разметала по его лбу светлые волосы. Живые глаза его лукаво щурились, словно говорили: «Ох что-то мы знаем, чего вы все не знаете».
Игорь же откинулся на спинку сиденья, глядя прямо перед собой, на смуглом лице с выдвинутым вперёд тяжёлым подбородком ничего нельзя было прочесть.
Только в высоком и прохладном вестибюле министерства, предъявив часовому удостоверения и дожидаясь лифта, Виталий, наконец, произнёс:
- Ну, видал?
- Да, - коротко кивнул Откаленко. - Только причём здесь я?
- А про Маслова забыл?
Откаленко поднял одну бровь.
- Ты думаешь?
Но тут они вместе с другими вошли в лифт.
Кабинет Коршунова оказался запертым. Друзья побрели по широкому коридору. Откаленко поминутно с кем-то здоровался. У Виталия знакомых здесь было мало, и он с интересом поглядывал по сторонам, то и дело незаметно толкая локтем Игоря:
- Это кто прошёл?
Откаленко называл фамилию, порой слышанную Виталием по какому-нибудь делу, но чаще незнакомую.
В приёмной начальника управления дежурный сказал:
- Здесь. Обождите, сейчас выйдет. Командировки ваши уже готовы.
Друзья переглянулись.
Через минуту в дверях появился Коршунов в светлом, ладно сидящем костюме. Загорелую, крепкую шею стягивал тугой белоснежный воротничок. При виде друзей, поднявшихся ему навстречу, он широко улыбнулся и окинул их быстрым взглядом, как-то по-особому цепко, словно в последний раз прикидывая, стоят они предстоящего разговора или нет.
- Пошли, ребятки, - энергично бросил он на ходу.
«Совсем молодым кажется, - подумал Виталий, торопливо выходя вслед за Коршуновым из приёмной. - А уж лет пятнадцать, наверное, служит. Сколько дел раскрыл! Прямо-таки легендарная личность».