- Ну что ж. Это тоже логично. Тогда запишу я. Не возражаете?
- Воля ваша, - упавшим голосом произнёс Черкасов и опять схватился за бородку, перебирая её негнущимися пальцами.
Игорь молча достал из ящика стола лист бумаги, положил его перед собой и неторопливо закурил, громко щёлкнув зажигалкой.
Черкасов с тревогой следил за его приготовлениями и при щелчке зажигалки чуть заметно вздрогнул.
- Ну что ж, приступим, - сказал Игорь. - Я вам буду задавать те же самые вопросы. У вас, кстати, паспорт с собой?
- Да, да, естественно.
Черкасов дрожащими руками вынул бумажник, но, раскрыв его, не сразу нашёл паспорт. Он даже сдвинул очки на лоб и поднёс бумажник совсем близко к глазам.
Когда все было закончено, Игорь протянул ему исписанные листы.
- Прочтите. Если все верно, подпишите вот тут, внизу.
Черкасов, протерев пальцами стекла очков, словно они запотели, молча кивнул и углубился в чтение.
Игорь курил, откинувшись на спинку кресла. Смуглое лицо его с приплюснутым носом и тяжёлым подбородком казалось невозмутимым. Он сейчас походил на боксёра, отдыхающего после тяжёлого раунда.
- С вашего позволения, вот тут хотелось бы исправить, - неожиданно сказал Черкасов, поднимая голову. - Тут, видите ли, написано, - он снова зачем-то протёр стекла очков и прочитал, близко поднеся бумагу к глазам: - «Лучинин оставил кальки у себя для пополнения технического архива завода». Так вот, если нетрудно, вставьте слово «по-видимому». Я ручаться не могу.
- Но для чего же ещё?
- Не знаю, не знаю. Могу только предполагать.
- Пожалуйста.
Игорь вставил слово и сделал сноску внизу страницы. Потом спросил:
- Все?
- Минуточку, минуточку, - торопливо произнёс Черкасов, продолжая читать. - Вот… И тут… Вы записали: «На кальках были наши авторские подписи». Прошу вставить: «Насколько я помню». Дело, знаете, давнее. Мог и запамятовать. Потому очень прошу вас…
- Что ж, пожалуйста.
Игорь сделал новое исправление.
Черкасов принялся читать дальше, держа бумагу около глаз.
- Вот ещё, - через минуту сказал он. - Я не могу так категорически утверждать, что проекта нашего завода не было.
- Но вы же видели, что работа шла по эскизам?
- Эскизы видел, а проекта не видел, - упрямо покачал головой Черкасов. - Чего не видел, того не могу утверждать. Это уж элементарно, как вы понимаете.
- Та-ак. Значит, напишем, что проекта вы не видели. Это будет уже точно?
- Пожалуй. Хотя все-таки лучше выразиться так: по правилам проект должен был иметься, но я лично видел только эскизы.
- Насчёт проекта это ваше предположение?
- В некотором смысле, конечно.
- Предположения нам не нужны. Запишем факты: проекта вы не видели, а эскизы видели. Не возражаете?
- Ну, пожалуй, - неуверенно произнёс Черкасов.
- Вы в чем-то сомневаетесь?
- Нет, нет…
Игорь ещё раз исправил протокол.
«Это просто счастье, что Виталий с ним не встретился, - подумал он. - Представляю себе, что было бы».
Когда Черкасов, наконец, подписал последний лист протокола, Игорь как бы между прочим спросил:
- Кстати, Пётр Андреевич, у вас, кажется, есть дома пишущая машинка?
- Да, - тревожно ответил Черкасов. - Но я полагаю, это не криминал?
- Ну что вы, - Игорь заставил себя улыбнуться. - Просто хотелось бы узнать, не давали ли вы её кому-нибудь. Не помните?
- Нет. Хотя… позвольте, позвольте… - Черкасов провёл рукой по лбу. - Кому-то я её, помнится, давал…
- Хотелось бы знать.
- Извольте, - не очень охотно согласился Черкасов. - Постараюсь припомнить. Если удастся, я вам вечерком позвоню.
На том и договорились.
Черкасов, церемонно распрощавшись, ушёл. Руки ему Игорь не подал, и Черкасов инстинктивно не протянул свою.
«Что ж, - подумал Игорь, расхаживая по кабинету, - все-таки мучился я с тобой, кажется, не зря». Главное обвинение против Лучинина выглядело теперь более чем сомнительно.
Да и сам Черкасов. Он неискренен и завистлив. И наверное, завидовал Лучинину. Правда, он трус. И сам ничего не предпримет. Но подтолкнуть другого… И дать машинку… Кому же он её дал? Интересно, решится он это «вспомнить» или нет.
…Черкасов позвонил не «вечерком» а ровно через час.
- Вспомнил, - торжествующе сообщил он, словно это должно было послужить компенсацией за его по ведение в кабинете у Игоря. - Одному человеку давал.
- Кому же? - едва сдерживая нетерпение, спросил Игорь, локтем придвигая к себе бумагу. «Неужели Носову?» - мелькнуло у него в голове.
- Это, видите ли, Слава Небогов. В редакции газеты работает. И больше никому. Право слово, никому!