Они сидели возле письменного стола, напротив друг друга, разделённые только маленьким приставным столиком, - полный, рыхлый, но сейчас собранный, напористый Ревенко и налитый бычьей силой, кряжистый Носов, растерянный и подавленный.
- Изволь отвечать, Василий, - нервно сказал Ревенко. - Какое указание я тебе дал вечером двадцать четвёртого насчёт Булавкина? Точно отвечай!
- Сами знаете какое, - хмуро произнёс Носов, глядя в пол.
- Отвечай. Честно отвечай.
Ревенко как будто забыл, что он не на заводе и что Носов уже не его подчинённый.
При первых же словах Носова Виталий вздрогнул. Он узнал этот голос. И теперь пристально, не отрываясь, смотрел на Носова.
- Чего отвечать-то? - отрывисто переспросил Носов. - Ну, сказали, чтоб ехал, и все. Я и передал.
- Командировку ему передал?
- Ну, передал…
- На сколько человек была командировка? Ты её при мне прочёл. Отвечай!
- На него и была.
- Как же ты смел послать двоих?
Носов вздрогнул и, набычившись, посмотрел на Ревенко.
- Отвечайте, Носов, - сказал Игорь.
- А я… и не посылал. Анашин сам… попросился. К брату ему надо было.
У Ревенко на толстых щеках заходили желваки.
- Неправда, Носов, - покачал головой Игорь. - Булавкин говорит, что….
Он остановился, увидев, как побледнел вдруг Носов, как тяжело заходила вдруг его волосатая грудь и синяя тенниска, казалось, вот-вот лопнет под её напором.
- Чего?.. - прохрипел Носов, - Чего?… - он задыхался.
Ревенко, поражённый, молчал.
- Булавкин жив, - медленно и холодно произнёс Игорь. - Он жив, Носов. И дал показания.
- Ничего не знаю! Ничего! - продолжал хрипеть Носов, не поднимая головы. - Пальцем его не трогал!
- Это мы знаем, - все так же холодно подтвердил Игорь. - Трогал его Анашин. И не пальцем. Ножом.
- Ничего не знаю.
Но, тут уже Ревенко пришёл в себя. Щеки его тоже побледнели, взгляд стал острым и злым.
- Я разрешил: брать машину, Василий? - с холодной яростью спросил он. - Отвечай!
- Не знаю…
- То есть как это не знаешь?!
Ревенко, видимо, уже понял, в какую историю он может попасть, и теперь не просто помогал, теперь он защищал самого себя от страшного обвинения.
- Ну!.. - крикнул он, стукнув кулаком по столу. - Отвечай!
- Спокойно, Ревенко, - строго сказал Игорь.
Носов упрямо молчал, опустив голову.
- Так, Василий, - медленно, с горечью произнёс Ревенко. - Меня ты, значит, выдал с головой. А я тебе кое-что доброе сделал. Верно? А вот этого подонка Анашина ты… ты защищаешь. Не ожидал я этого. И меня из-за него топишь и себя. Так, да?
Носов поднял голову и мутным взглядом окинул комнату, словно не понимая, куда он попал. Потом взгляд его остановился на Ревенко.
- Я… он сам… - сбивчиво пробормотал Носов, - Сам её пригнал… Егор… Забор выломал…
- Зачем ты привёл к нему Булавкина?! - срываясь на крик, спросил Ревенко.
Толстое лицо его стало снова багроветь, рыжие короткие пальцы судорожно сцепились на пухлых коленях.
- Чтобы… значит… не болтал…. - словно загипнотизированный, глядя ему, в глаза, с запинкой произнёс Носов.
Ревенко, оцепенев и тоже не сводя с него глаз, прошептал непослушными губами:
- Выходит, убить решили, чтобы не болтал… Так выходит?..
Носов бессильно опустил голову, могучие плечи его обвисли, в лице уже не было ни кровинки.
Все молчали.
Новое опознание Анашина провели часа через два.
Теперь стало очевидным, что Ревенко и Носов опасались Булавкина по-разному. Чего опасался Ревенко, было ясно. А вот чего опасались Носов и, конечно, Анашин, даже в особенности - Анашин?
Но к концу очной ставки Носов был в таком состоянии, что о немедленном допросе его нечего было и думать. Сонный, флегматичный, невозмутимый Носов, казалось, окончательно лишился дара речи. Он лишь мычал, мотал головой, затравленно озирался, неожиданно оборачиваясь то в одну, то в другую сторону, словно боясь, что кто-то нападёт на него. При этом мясистое, бледное его лицо приобрело такое испуганно-бессмысленное выражение, что казалось, вместе с даром речи он потерял и рассудок. У Виталия даже мелькнула мысль о предстоящей судебно-психиатрической экспертизе.
Он так и сказал потом Игорю и Кучанскому, когда они остались одни.
- Успокоится, - махнул рукой Игорь. - Уж очень все неожиданно на него свалилось. Лучше давай подумаем: почему они решили убрать Булавкина, что он им сделал, особенно Анашину?
- С ним Булавкин был почти не знаком, - покачал головой Виталий. - Тут что-то не то.
- Кажется, и с Носовым у Булавкина конфликтов не было? - спросил Кучанский.