— Что ты делаешь? — спросил я.
— Пойду прогуляюсь, — сказал он.
— Никуда ты не пойдешь, — сказал ему я. — Можешь снять свою куртку. Ты же знаешь, что после восьми нельзя.
— Пока! — бросил он.
И, застегнув «молнию» на куртке, направился к двери.
Я бросился за ним и схватил его за воротник.
— Что ты еще придумал?
— Отпусти, Эндрю. Сейчас ночь Хэллоуина. Я хочу немного повеселиться. Хочу сделать что-нибудь такое… чтобы мурашки по коже.
— Например, что? — спросила Лиз, подходя к нам.
— Наведаюсь еще раз на тыквенную ферму, — ответил он.
— Ты что, чокнулся? — засмеялась Лиз.
— Сейчас ведь Хэллоуин, верно? А дети в Хэллоуин должны устраивать розыгрыши. Этот тыквовод сам напросился. И я хочу вернуться туда и… устроить ему хохму.
— Это же несколько миль отсюда, — сдвинув брови, посмотрела на него Лиз. — Ты как рассчитываешь туда добраться?
— Автобусом, — бросил Майк и толкнул входную дверь.
Поток холодного воздуха хлынул в комнату.
— Подожди! — крикнул я. — Что ты собираешься сделать?
— Я же сказал — устроить хохму, — раздраженно ответил мой братец.
— И ты хочешь один доехать автобусом до фермы?
Майк кивнул.
— Нельзя его отпускать, — сказала Лиз и вытащила из стенного шкафа для одежды свою пуховую куртку. — Нам придется поехать с ним, — на ее лице появилась улыбка. — Вообще-то это круто. Хозяин фермы не имел права хватать Майка за голову. Мы должны ему за это отплатить.
— Да вы что?! — крикнул я.
— Эндрю, сейчас ночь Хэллоуина, — объяснила Лиз. — Сидеть дома и просто обжираться шоколадом — это такая скука. Почему бы нам не повеселиться, не устроить какую-нибудь кошмарную хохму?
— Но… но… — уставился я на нее.
— Шевелись, — заторопила она меня. — Мы должны вернуться до того, как приедет твоя мама.
Вот так мы и оказались в ту ночь на тыквенном поле.
Я понимаю, это было глупо. Понимаю, что это было просто сумасшествие. Но разве остановишь Майка, если ему что-то втемяшится в башку? Невозможно его остановить. И от Лиз помощи ждать не проходилось. Ей самой ужасно хотелось пощекотать себе нервы.
Мы шли по покрытой гравием площадке для машин. Я застегнул «молнию» на куртке и натянул капюшон. Ночь была холодная, ясная. Бледно-желтая луна плыла высоко в фиолетовом ночном небе. Заглянув через изгородь, я увидел, как пугала на холме дрожат на сильном ветру.
Я поежился.
— Просто не верится, что мы на такое решились.
Майк и Лиз меня не услышали. Они уже перелезали через изгородь на территорию фермы.
Через несколько секунд мы стояли вместе, переводя дыхание и глядя на тянущиеся перед нами холмы тыквенного поля.
Ветер шептался в путанице тыквенных плетей, заставляя их гнуться и извиваться. Пугала скрипели и махали своими руками, будто отгоняя нас. Вдруг большая тыква, подскакивая, устремилась с холма. Бух-бух-бух…
— Она живая! — крикнул я, пытаясь пошутить.
Но ни Лиз, ни Майк не засмеялись.
— Страшно здесь ночью, — ежась, пробормотала Лиз.
Ветер сдул мой капюшон назад. Я вздрогнул от громкого скрипа. Нет, это всего лишь пугало — наклонилось на шесте.
— Такое все серебристое и странное, — прошептала Лиз, придвигаясь поближе ко мне. — Как будто гуляешь по Луне.
Майк что-то вытащил из пакета, который прихватил с собой.
— Что это у тебя? — спросил я.
Он поднял вверх металлический баллончик с черной краской. С черной аэрозольной краской.
— О господи! Что ты собираешься с этим делать? — спросил я.
На его лице появилась ухмылка.
— Хохмить.
— Майк, подожди…
Он наклонился над большой тыквой и нарисовал на ее боку улыбающуюся рожу. После этого побежал вдоль борозды, оставляя на тыквах черные косые кресты.
Потом Майк достал еще два баллончика с краской из своего пакета и сунул один Лиз, второй — мне.
— Ну уж нет, — отказывался я, пытаясь вернуть ему баллончик.
— Да ладно тебе, Эндрю, — уговаривала меня Лиз. — Сейчас ведь Хэллоуин. Не будь таким размазней, — наклонившись, она нарисовала на тыкве большое черное сердце.
Майк с восторженным гоготом изобразил на нескольких тыквах свои инициалы: М.Г.
— Теперь мистеру Палмеру ни за что их не продать!
Лиз быстро шла вдоль борозды, рисуя на тыквах сердца. Я написал на паре самых больших тыкв: «Здесь был я».
И вдруг остановился, услышав, как вскрикнула Лиз. Она упала, больно стукнувшись о сухую землю. Баллончик вылетел у нее из рук.