— Кстати, совсем забыла, — сказала Элин. — Мама звонила. Сегодня вечером ее не будет дома. Она прослышала о грозе и останется в Нью-Йорке.
— Прекрасно, — проворчал сенатор. — В такую ночь лучше не путешествовать. Как ей понравился Лондон? Она что-нибудь говорила?
— Она в восторге от спектакля.
— Мюзик-холл, — пояснил сенатор Блейку. — Возрождение древнего развлечения. Очень примитивного, по-моему. Жена прямо больна им. Она у нас человек с претензией на тонкий художественный вкус.
— Какие ужасы ты говоришь! — воскликнула Элин.
— Ничуть не бывало, — ответил сенатор. — Это правда. Однако вернемся к биоинженерии. Может быть, у вас есть на сей счет какое-то мнение, мистер Блейк?
— Нет, вряд ли, — ответил Блейк. — По-моему, я несколько утратил связь с ходом вещей.
— Утратили связь? Да, так и должно было случиться. Эта шумиха вокруг звезд. Теперь я вспоминаю. Вы были в капсуле, и вас нашли какие-то шахтеры с астероидов. В какой системе?
— В окрестностях Анареса. Маленькая звезда, безымянная, с одним только номером. Но я ничего этого не помню. Меня не оживляли, пока не привезли в Вашингтон.
— И вы ничего не помните?
— Ничегошеньки, — ответил Блейк. — Моя сознательная жизнь началась меньше месяца назад. Я не знаю ни кто я такой, ни…
— Но у вас есть имя.
— Просто удобства ради, — сказал Блейк. — Я сам его себе выбрал. Джон Смит тоже сгодилось бы. Должен же человек иметь какое-то имя.
— Однако, насколько я помню, какие-то подспудные знания у вас были.
— Да, в том-то и странность. Я знал о Земле, о ее народе, о его обычаях, но во многих отношениях я безнадежно отстал от жизни. Я не перестаю удивляться. Я спотыкаюсь о незнакомые традиции, верования, слова.
— Не надо об этом, — тихо сказала Элин. — Мы не хотим показаться излишне любопытными.
— Ничего, — ответил Блейк. — Я смирился с этим положением вещей. Я попал в странную обстановку, но когда-нибудь, возможно, узнаю все. Может быть, вспомню, кто я такой, где и когда родился, что случилось там, в космосе. А пока, как вы понимаете, я здорово озадачен. Однако здесь все проявили такт, мне подарили жилище. Меня не беспокоят. Дом в маленькой деревушке…
— В этой деревушке? — спросил сенатор. — Я полагаю, он где-то неподалеку?
— Даже и не знаю, — ответил Блейк. — Со мной произошло нечто странное. Я не знаю, где нахожусь. А деревня называется Мидлтон.
— Это рядом, в долине, — сказал сенатор. — Отсюда и пяти миль не будет. Похоже, что мы соседи.
— Я вышел прогуляться после обеда, — рассказал им Блейк. — И смотрел на горы — из внутреннего дворика. Близилась гроза. Огромные черные тучи и молнии, но до них было еще порядочно далеко. А потом я вдруг оказался на холме за ручьем, напротив этого дома. Шел дождь, и я стал насквозь мокрый.
Он умолк и осторожно установил свой бокал с коньяком на каменную плиту под очагом. Он посмотрел сначала на отца, потом на дочь.
— Вот так все и было, — добавил Блейк. — Я знаю, это звучит дико…
— Это звучит как нечто совершенно невероятное, — ответил сенатор.
— По-видимому, да, — согласился Блейк. — Причем дело не только в пространстве, но и во времени тоже. Я не просто очутился в нескольких милях от того места, на котором стоял. Была ночь, а когда я вышел во дворик, только-только начинало смеркаться.
— Мне очень жаль, что этот болван-охранник ослепил вас фонарем. Должно быть, оказаться здесь уже было достаточным потрясением. Я не просил охрану. Я даже не хочу иметь ее. Но Женева требует, чтобы ко всем сенаторам была приставлена стража. Почему — я толком и не знаю. Уверен, что в мире нет кровожадных людей. Наконец-то Земля стала цивилизованной. По крайней мере, отчасти, хотя на это ушли долгие годы.
— Но из-за этого биоинженерного вопроса страсти тут накалились, — сказала Элин.
— Он привел лишь к более решительной политике, — возразил сенатор. — И нет никаких причин…
— Есть, — ответила она, — есть. Все эти фанатики, почитающие Библию, все эти заклятые ретрограды и рутинеры ополчились против биоинженерии. — Она повернулась к Блейку: — Известно ли вам, что сенатор, который живет в доме, построенном триста лет назад, и кичится тем, что в нем нет ни единого технического новшества…
— А повар? — перебил сенатор. — Ты забываешь о поваре.
Она пропустила его слова мимо ушей.