Все произошло так, как втайне и надеялся Банкир:
Секретарь походил с девятки треф.
Торгпред, наверное, имея десятку треф бланкой, то есть, не имея положил её, и сам Банкир с удовольствием покрыл взятку дамой никак не ожидал, что так оно и иол учится!
Ну, а остальные восемь, имея на руках «длинный козырь» от семерки до туза — не проблема.
Конечно, убийство Листьева создало огромную проблему Градоначальнику; из московского руководства ФСК. МВД и Прокуратуры были удалены верные ему люди,
Повод для удаления подпорок из–под Градоначальника звучал более чем убедительно: куда смотрит московская милиция, куда смотрит Прокуратура, куда смотрят славные чекисты, почему они допустили в столице нашей великой Родины такой страшный разгул преступности?
Тем более, что начальника всей московской милиции за несколько часов до смерти министр МВД прочил в свои заместители...
Прокуратура, правда, взбунтовалась, но бунт был быстро подавлен.
Градоначальник, теребя кепочку, побежал к Президенту и пригрозил отставкой — мол, как вы без меня–то, как вы будете весь этот огромный бардак под названием «Москва» в порядке содержать?
Кто его лучше меня–то знает?
Однако Президент (скорей всего — по непосредственной подсказке Главного Телохранителя) с улыбочкой заявил: я–де всегда очень внимательно отношусь к твоим просьбам, дорогой Градоначальник, я тебя очень люблю и ценю, как замечательного человека, и потому просьбы той не останутся без внимания...
Удовлетворю только заявление напиши.
На первый взгляд это было полное поражение Москвы перед Кремлем, полное и безоговорочное, да только на первый взгляд, так как на второй и на третий создало неоспоримые плюсы: прежде всего, Градоначальник зарабатывал репутацию невинно пострадавшего, что и в России, и в Москве всегда вызывало симпатию; во– вторых, люди, поставленные на мест а изгнанных первых лиц столичной милиции, прокуратуры и ФСК. были еще мене компетентны, чем те, которые были изгнаны и. следовательно, это давало о пределен им е преимущества: я, мол, умываю руки, если завтра или послезавтра тут начнутся террористические акты, то я ни за что не отвечаю. Не надо, мол, было иьпонячь со службы проверенных людей. Ну, а в–третьих, это лишь подогрело симпатии и сантименты общества к Градоначальнику.
Правда, тут же началась массированная идеологическая атака на Градоначальника уже через Останкино, на 16% почти что приватизированное Промышленником (своя рука — владыка!), и, не в пример прочим идеологическим акциям, вроде обоснования ввода танков в Чечню — куда более профессиональная: ссылки на западные, красиво звучащие для обывателя «Шпигель», «Уолл–стрит джэрнал» и одиозную «Вашингтон таймс», на которую уважающие себя журналисты, как правило не ссылаются…
Но все равно — звучит очень авторитетно и потому впечатляет: вот, весь мир осуждаю московское руководство, все прогрессивное человечество!
Градоначальник нервничал, но Банкир, к его удивлению. сидя в Лондоне и поигрывая в преферанс, хранил полное спокойствие.
И Прокурор, и милицейский генерал небыли козырными картами: в этом раскладе борьбы за главное, за рычаг манипуляцией общественным мнением, они занимали в колоде иерархию где–то между некозырной дамой и козырной шестеркой — не более того,..
Они были средством, но никак не целью.
Главное, цель была достигнута: машина приватизации начала давать сбои, общественное внимание было обращено на Останкино, да и в самом Останкино начался нешуточный бунт; как и предполагалось, о гибели Листьева забыли довольно быстро, и теперь все внимание было поглощено одним: не дать, не дать такого передела, и еще раз пересмотреть это самое акционирование.
А что касается подозрений, то их и быть не могло: все знали, что он, Банкир, поддерживает Градоначальника. а тот, в свою очередь, поддерживает его.
После смерти Листьева, после его убийства у дорогого Градоначальника начинается неприятность на неприятности — но «я ведь джентельмен, я никогда не допущу, чтобы близкие люди получали такие неприятности!»
Пересчитав очки, Секретарь произнес;
— Удивительно, но вы, — он обернулся к боссу, — вы выиграли… А ведь с самого начала вам никак не шла карта…
— Колода всегда кажется плохо перемешанной, пока к тебе не придет хорошая карта, — вновь произнес Банкир, — главное — уметь…
Он хотел было добавить — «незаметно передернуть её» но, по вполне объяснимым причинам, не сделал этого; надо же всегда и во всем сохранять репутацию настоящего джентельмена!..
«Традиционный подарок ведущему программы…» 100 очков