— В транспорте наступила? — спросил Виктор. Единорожка кивнула, виновато прижав уши.
— Наплюй. — отмахнулась Виса. — Сейчас отмоешься, а Мара потом уборщиков выпустит. Давайте быстрее и подхвати мышек из того кофра.
Дверь в каюту — ещё одна странность, что это за корабль, откуда? — была предпоследней по коридору. Виса буквально впихнула их в маленькое помещение, где почти всё свободное место слева было занято парой кроватей друг напротив друга и небольшим столиком. Ещё пара кроватей была наверху, но сейчас они были сложены. Гайка с Джерри были усажены на столик — "ждите тут, мы скоро, вот сок, а ещё — у нас есть печеньки!", Лире и Виктору был продемонстрирован маленький закуток с душем — "забирайся — мыло-душ-сушилка" и прочими бытовыми благами — "барахло стирать — суёшь сюда, постельное — берёшь тут".
Вернуться в медотсек они успели вовремя.
Мара, очевидно — та самая врач, как раз открывала капсулы со Скуталу и Серафимой. Мех уже собрался в рулоны, и пегаска, так же, как и девушка, просто сияла чистотой, словно после хорошей ванны. Мара завернула Серафиму в пушистое покрывало и легко вытащила её из капсулы, словно та ничего не весила. Когда она повернулась и он увидел её лицо, у Виктора невольно перехватило дыхание. Такие тонкие, изящные, безупречно аристократические черты лица и холёную гладкую кожу можно было бы увидеть на приёме для избранных, а никак не в лазарете, куда стаскивают раненых. Пусть даже это и очень богатый лазарет. Лиса с Ладой, уже успевшие отмыться и переодеться в белые комбинезоны на её фоне совершенно не смотрелись.
Приняв девушку — и ещё раз удивившись той лёгкости, с которой её ворочала Мара — Виктор направился к своей каюте. Виса со Скуталу шла следом. Возле самой каюты пол знакомо вздрогнул под ногами, и сзади раздалось шипение люка.
Виктор обернулся.
Первыми из распахнувшегося проёма, вызывая чувство дежавю, выскочили четверо с импровизированными носилками. Ощущение усиливалось парой пакетов с синеватой жидкостью, пристёгнутых к плечу одного из них и тянущимися к носилкам трубками. Сквозь носилки, на бывший белый пол тонкой, но безостановочной струйкой текло густо-красным. В носилках же... лежало что-то. Какая-то мешанина из чёрного, белого, влажно-красного и желтоватого. Глаза отказывались находить в этом какие-то знакомые очертания. Тащившие повернули, занося жуткий груз в дверь медотсека, и Виктор заметил свешивающиеся сзади из носилок тонкие длинные ступни и частично слипшийся от крови пушистый хвост, волочившийся по полу. Хвост слабо дёрнулся, разрывая плавный изгиб оставленного им на полу тёмного следа, и исчез в медотсеке.
Следом появились двое подростков. Один — уже знакомый Глеб поддерживал второго, чуть выше него, перекинув его руку через плечо. Тот норовил скорчиться набок и скалил стиснутые зубы. Куртка с поддетым под неё тонким свитером были располосованы по рукаву и на боку, и почти вся открывавшаяся в прорехах кожа была залита белой пеной.
Последним по пути от люка к медотсеку прошёл Шад. Виктор не сразу узнал его, когда в люке заворочалась широкая, угловатая, матово-чёрная спина, и закованная в явственно тяжёлый боевой доспех фигура вытянула за собой на покрывале лежащего человека. Явно взрослого. Ещё двое выскочили из люка следом, схватились за петли и вместе с Шадом потянули его к медотсеку. Лежащий зажимал обеими руками живот, сипел что-то, судя по тону, ругательное и скрёб каблуками по полу. Успевшая выйти из медотсека четвёрка рассыпалась в стороны, пропуская их внутрь.
На пол, по которому протянулась широкая полоса размазанной крови с отпечатками ботинок, смотреть было откровенно жутко. В воздухе потянуло дымом, озоном, кровью и подгорелым мясом. Послышался нарастающий гул вентиляции.
— Похоже что Яну гулять с перевязкой до базы. — задумчиво протянула стоявшая рядом Виса.
— А?
— Первый, кого тащили в люльке — однозначно в капсулу, и надолго. — удивительно спокойно пояснила девушка. — Во вторую — Ника, это тот, что лежачий. Ян, судя по тому, что ходит и скалится, не срочный, так что перевяжут и потерпит до базы, твоей же синенькой валяться ещё часов десять минимум....
— Говорила же, что надо ещё парочку капсул... — неожиданно откликнулся в наушнике голос Мары.
— Мара, радость очей моих, — так же в наушнике отозвался Шад — Вот кому дополнительный реактор не вписывается в габарит и вообще полнит, а? Потом — часто ли такая беготня была на твоей, да и на моей памяти? Та-ак, мальчики и девочки, наши пляски, наконец, точно закончены. — бронированная фигура вышла из двери медотсека и прислонившись к стене начала возиться с застёжками. — Всем, кто не попал в цепкие ручки нашего очаровательного доктора — отдыхать, советую отмыться и выспаться. У кого будут вопросы — всё завтра, с утра. Виктор... — наручи поочерёдно с глухим стуком упали на заляпанный пол. — ...это и к тебе относится. Успокой свою команду — они скоро по потолку забегают — и постарайтесь поспать. — В наушнике глухо стукнуло, когда на пол упал стянутый шлем. — Всё — завтра.