— Я схожу, мне не сложно, — пожал могучими плечами Валерий Владимирович, — но только никакого заявления при тебе не было.
Он скрылся в кабинете.
— В жёлтой пластиковой папке с кнопкой, — подсказал Султанов.
— Есть такая, — и не доверяя, Валерий достал из папки лист с заглавием «заявление». — Так ты что, правда?.. Может ещё передумаешь?
— Может, передумаю? А, молодой человек? — спросил он, но в глаза мне смотреть побоялся.
Я медленно и решительно покачал головой.
В тот же день его заявление подписали.
Пока я не достиг совершеннолетия, никто не рассказывал мне о моих способностях, а случай с Олегом Николаевичем вспоминали на семейных застольях как счастливое стечение обстоятельств, за которое меня, впрочем, многие годы подряд благодарили. И только в день, когда мне исполнилось восемнадцать, бабушка рассказала всё, как есть. И про то, что я способен исполнять желания — может, пять минут в месяц, а может, и когда вздумается. И про их с мамой безуспешные попытки нагадать для Султанова увольнение. И про моё удачное завершение запущенного ими процесса.
Многое в тот день встало на свои места. Меня особо не стеснялись, позволяя слушать взрослые разговоры, но некоторые реплики старших казались загадочными.
Когда мама в сердцах восклицала:
— Пусть бы его уволили нафиг…
Бабушка тут же причитала:
— Не желай такого. Вдруг — время?..
И замолкала, покосившись на меня.
— А я желаю, — распалялась мама, — желаю! Только всё без толку! Он как работал, так и работает.
В день его увольнения бабушка спросила у мамы:
— Который был час, когда состоялся разговор с Султановым?
— Нам было назначено на 13:20, примерно в это время мы и были у кабинета… Так что можно считать — половина второго…
— Ты же знаешь, что пять минут туда-обратно имеют огромное значение!
— Я испугалась! И не посмотрела на часы, уж прости!
— Я, конечно, Настя, твоих стремлений не разделяю, все люди разные и не тебе решать, кому работать, а кому уходить, но всё же, получается, что Султанов тоже мощный пятиминуточник. Но всегда найдутся силы помощнее…
Она тогда выразительно посмотрела на меня.
— Что? — я оторвался от телевизора, почувствовав её взгляд. Их разговор мне был до лампочки.
— Ничего, внучок, залюбовалась тобой просто, — улыбнулась бабушка, а я отмахнулся.
За следующие пять лет бабушка и мама неоднократно сумели проверить моё знаковое время.
— Ты сильнее нас обеих, — сказала мне бабушка, — распоряжайся этим с умом. Пообещай мне, ладно?
Я пообещал. И обманул.
[1] Клеол — клейкая жидкость, используется, в частности, для фиксации медицинских повязок.
Глава 6
Декабрь 2023 года
На объявление, прикреплённое к пробковой доске возле школьного гардероба, Максим поглядывал с тех пор, как оно появилось. То есть уже примерно месяц.
«Театральная студия «Путник» приглашает девушек и юношей для участия в постановке музыкального спектакля. Всех желающих ждём по указанному адресу 9 декабря в 18:00. Для прослушивания необходимо подготовить песню, танец, а также выразительное чтение стихов и прозаического отрывка».
Несколько дней подряд Макс бросал на объявление заинтересованные взгляды. Где находится студия «Путник», он знал. Нередко проходил мимо небольшого торгового центра, рядом с которым стояла рекламная доска с названием театрального объединения, фотографией дружной компании подростков в сценических костюмах и перечнем навыков, которые можно обрести, «записавшись прямо сейчас». Не то, чтобы Максу очень хотелось на сцену — всё-таки его мечты были отданы цирку! — но опыт публичных выступлений казался ему не лишним. Они помогли бы повысить самооценку, стать увереннее в себе и всё такое. А там, возможно, и уровень удачливости как-то подтянется.
В то, что перестанет лажать на каждом шагу, Макс не верил ни на секунду, но хотел научиться лажать без страха, делать это раскованно и даже с удовольствием. Шлёпнулся на задницу посреди класса — и что такого? Это был всего лишь трюк, тщательно спланированный и подготовленный. А то, что зад после такого аттракциона болит — аж слёзы на глаза наворачиваются — фигня, издержки профессии. А потом из всех этих неуклюжих падений сложится его главный клоунский номер: там его только и будут неустанно ронять, а зрители станут смеяться, как ненормальные. А то, что смешно, уже не кажется катастрофой, верно?
Макс ободряюще улыбнулся своему отражению в огромном — во всю стену — зеркале и наклонился, чтобы завязать шнурки.