На этом они и остановились, придя к тому же, с чего начали, размышляя над смыслом надписи и карикатуры на Адольфа Гитлера.
— Вы не едите? Что случилось? Оно для вас недостаточно сырое?
Майкл оторвался от размышлений и воззрился через стол на лицо Сэндлера. После стольких тостов оно еще больше побагровело, и сейчас на нем была развязная улыбка. — Все в порядке, — сказал Майкл и заставил себя положить в рот кусок жирного мяса. Он позавидовал Мышонку, сидевшему за столом для прислуги за тарелкой мясного супа и бутербродом с колбасой. — Где ваш приносящий удачу сокол?
— Блонди? Недалеко. За следующей дверью. Знаете, я не думаю, что вы ей очень нравитесь.
— Это прискорбно.
Сэндлер собрался было ответить — несомненно, какой-нибудь плоской остротой, но тут его внимание было отвлечено рыжеволосой молодой женщиной, сидевшей рядом с ним. Они стали разговаривать, и Майкл услышал, как Сэндлер начал рассказывать что-то про Кению. Ну и скука же была убивать там кабана.
В этот момент дверь в зал открылась, вошел Эрих Блок, сопровождаемый шедшим сзади Бутцем. Тут же поднялся хор приветствий и аплодисментов, и один из гостей предложил тост за Блока. Полковник СС подхватил с одного из пронесенных мимо подносов бокал с вином, улыбнулся и выпил за свою долгую жизнь. Потом Майкл смотрел, как Блок, высокий, худой мужчина с худым лицом, одетый в парадную форму, увешанную наградами, обошел вокруг стола, останавливаясь, чтобы обменяться рукопожатиями и похлопать по плечу. За ним следовал Бутц, не в меру упитанная тень.
Блок подошел к стулу Чесны.
— А, моя дорогая! — сказал он и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку. — Как ты себя чувствуешь? Прекрасно выглядишь! У тебя почти на выходе новый фильм, да?
Чесна сказала, что вот-вот выйдет.
— Это будет грандиозная вещь и даст всем патриотический подъем, верно? Конечно, так. — Взгляд его серых глаз — глаз ящерицы, подумал Майкл — нашел барона фон Фанге. — А, вот и счастливец! — Он подошел к Майклу, протянул ему руку, и Майкл встал, чтобы пожать ее. Бутц стоял позади Блока, рассматривая барона. — Фон Фанге, не так ли? — спросил Блок. Его рукопожатие было вялым, чуть брезгливым. У него был длинный узкий нос и заостренный подбородок. В коротко остриженных коричневых волосах были седые волоски на висках и спереди. — В прошлом году мне встречался какой-то фон Фанге. Это не из вашего семейства?
— Я бы не удивился. Мои отец и дяди путешествуют по всей Германии.
— Да, я встречался с кем-то из фон Фанге, — кивнул Блок. Он выпустил руку Майкла, после чего у того осталось ощущение, что он держал что-то жирное. У Блока были плохие зубы, все передние были уже из серебра. — Хотя и не могу вспомнить его имени. А как зовут вашего отца?
— Леопольд.
— Благородное имя! Нет, не могу припомнить. — Блок по-прежнему улыбался, но улыбка его была пустой. — А скажите-ка мне вот что: почему такой рослый молодой человек, как вы, не вступил в СС? При вашей родословной я бы с легкостью устроил вас на должность офицера по поручениям.
— Он разводит тюльпаны, — сказал Сэндлер. Произношение у него стало уже слегка нечетким, он протянул свой бокал, чтобы его опять наполнили.
— Семейство фон Фанге больше пятидесяти лет разводит тюльпаны, — пояснила более подробно Чесна, выдавая сведения, почерпнутые из списка немецких знатных семейств. — И, к тому же, они владеют отличными виноградниками и имеют право на собственную маркировку вин. Благодарю вас, что вы привлекли к этому внимание полковника Блока, Гарри.