Зажмурившийся от блеска Майкл видел солдата темной фигурой на фоне светлого поля. Он ударил человека ногой в пах, прежде чем ствол «Люгера» нашел его, и когда солдат согнулся, коленом ударил его в лицо и выбил с площадки, спиной через невысокое железное ограждение. «Люгер» выпалил в воздух, а солдат исчез.
— На помощь! — Сэндлер стоял на площадке на коленях, взывая ко всем, кто мог его услышать.
Но грохот колес заглушал его голос. Майкл придавил ружье ногой, потом прикрыл глаза от солнца ладонью козырьком: за площадкой шел угольный тендер и локомотив, труба выдыхала султаны черного дыма. Сэндлер скрючился, с его лица капала кровь, вся его куртка цвета хаки была забрызгана красным.
— На помощь! — крикнул он, но голос его уже ослаб.
Он дрожал и стонал, раскачиваясь взад-вперед.
— Я намерен убить вас, — сказал Майкл, на этот раз по-английски.
Сэндлер тут же перестал раскачиваться. Он держал голову опущенной, капли крови постукивали по железу.
— Я хочу, чтобы сейчас вы подумали об одном имени: Маргерит Филип. Вы ее помните?
Сэндлер не ответил. Поезд очередной раз проезжал по зеленому лесу в пригороде Берлина. С того места, где находились Майкл и охотник, ни машинисту, ни кочегару их видно не было. Майкл тронул бок Сэндлера носком ботинка.
— Графиня Маргерит. В Каире.
Он чувствовал изнеможение, почти полное истощение, колени его опасно подгибались.
— Надеюсь, что вы ее все же помните. Потому что вы ее убили.
Наконец Сэндлер поднял голову, лицо изодрано, глаза заплыли и превратились в щелки.
— Кто вы? — прохрипел он по-английски.
— Я был другом Маргерит. Вставайте.
— Вы… не немец, да?
— Вставайте, — повторил Майкл.
Он все еще придерживал ногой ружье, но решил его не использовать. Он решил сломать шею Сэндлеру своими собственными руками и сбросить его с поезда, как мешок с дерьмом.
— Встаньте на ноги. Я хочу, чтобы вы смотрели на меня, когда я буду вас убивать.
— Пожалуйста, — простонал Сэндлер. Из ноздрей у него сочилась кровь. — Пожалуйста… не убивайте меня. У меня есть деньги. Я заплачу вам много денег.
— Деньги меня не интересуют. Встаньте.
— Я не могу. Не могу встать. — Сэндлер опять застонал, его тело склонилось вперед. — Мои ноги… Мне кажется, у меня сломаны ноги.
Майкл почувствовал, как горячая волна ярости прошла по его телу. Сколько уже мужчин и женщин изувечил Сэндлер ради гнусного дела нацистской Германии? Разве их мольбам о жалости внимал кто-нибудь? Майклу думалось, что нет. Сэндлер предлагал заплатить ему; хорошо, сейчас он действительно заплатит. Правда, не деньгами. Майкл нагнулся, ухватил охотника со спины за куртку цвета хаки и стал поднимать его на ноги.
И, тем самым, сунул руку в последний капкан. В следующее мгновение Сэндлер — опять притворявшийся, точно так же, как он притворялся пьяным, — неожиданно разогнулся, закусив от злобы нижнюю губу, и лезвие ножа, выдернутого им из правого сапога, блеснуло на желтом солнечном свету.
Нож надвигался как злобный вихрь, его жало было нацелено в середину живота Майкла Галатина.
Менее чем в двух дюймах до цели его движение было остановлено. Запястье Сэндлера было схвачено рукой, крепко в нее вцепившейся. Сэндлер уставился на эту руку, в его заплывших глазах блеснуло безумие.
Рука эта не была человеческой, но при этом и не была и лапой зверя. На ней проросла черная шерсть, пальцы начинали деформироваться и превращаться в когти. Сэндлер от изумления раскрыл рот и глянул человеку в лицо.
Лицевые кости барона изменялись: нос и рот удлинялись в морду, покрытую темной шерстью. Рот раскрылся, демонстрируя клыки, которые выступали, истекая слюной, между человеческими зубами. Сэндлер потерял самообладание, нож выпал из его руки и лязгнул о площадку. Он ощутил звериную вонь, запах пота и волчьей шерсти. Рот его раскрылся для крика.
Майкл, спина которого уже выгибалась, рванулся мордой вперед и впился клыками в глотку охотника. Быстрым звериным рывком головы он хрустнул горлом Сэндлера и вырвал кусок плоти, отвел морду назад и обнажил зияющую дыру там, где было горло Сэндлера. Глаза этого человека напоследок блеснули, лицо исказила судорога, нервы и мышцы вели себя неуправляемо. Майкла опьянил запах крови; он впился опять, клыки его вгрызались в розовую плоть, голова охотника моталась из стороны в сторону, пока он прогрызал тело, стараясь добраться до спинного хребта охотника. Клыки его с хрустом переломили позвоночник и продолжили разгрызать его. Когда Майкл еще раз оторвал морду от Сэндлера, голова охотника держалась на теле только полосками жестких жил и соединительных тканей. Из дыры на месте гортани вырвался стон, когда из легких Сэндлера вышел воздух. Майкл, чья рубашка лопнула по швам, а брюки сползли с задницы, поставил ногу на грудь охотника и толкнул его.