— Нет, не рассказывали. Вы сделали вид, что рассказали, а я вам это позволила. Может быть потому, что этому не было разумных объяснений. И теперь я прихожу в вашу комнату, застаю окно раскрытым, а постель пустой! Вы влезаете внутрь, раздетый, и пытаетесь отделаться шутками.
Майкл пожал плечами.
— Что еще остается делать, если тебя застали без штанов?
— Вы мне так и не ответили. Где вы были?
Он заговорил спокойно, тщательно взвешивая слова.
— Мне нужно было немного позаниматься физическими упражнениями. Кажется, доктор Стронберг полагает, что я не готов к чему-нибудь физически более тяжелому, чем игра в шахматы, хотя, между прочим, я обыграл его сегодня со счетом три-два. Как бы то ни было, прошлой, а так же и этой ночью я ходил и гулял. Я решил не одеваться, потому что ночь была ясная и теплая, и я хотел, чтобы подышала кожа. Разве это так ужасно?
Чесна мгновение не отвечала. Потом:
— Вы вышли погулять даже после того, как я рассказала вам про волка?
— Когда лес так богат дичью, волк не нападает на человека.
— Какой дичью, Майкл? — спросила она.
Он моментально придумал.
— А разве я не говорил вам? Вчера днем я видел из окна двух оленей.
— Нет, не говорили. — Она стояла очень тихо, достаточно близко к двери, чтобы при необходимости успеть к ней. — У того волка, которого я видела… были зеленые глаза. Как у вас. И черная шерсть. Доктор Стронберг живет тут почти тридцать пять лет и никогда не слыхал, чтобы в здешних местах водились волки. Фриц родился в деревне менее чем в пятидесяти километрах к северу отсюда, и он тоже никогда не слыхал про волков в этой местности. Разве не странно?
— Волки иногда мигрируют. Я слышал что-то подобное. — Он улыбнулся в темноте, но в голосе у него было напряжение. — Волк с зелеными глазами? Хм. Чесна, на что вы намекаете?
Момент истины, подумала Чесна. На что она намекает? На то, что этот человек — этот британский агент, родившийся в России — сказочный гибрид человека и зверя? Что он — живой экземпляр того существа, о котором она прочитала в книге сказок? Человек, который может превращаться в волка и бегать на четырех лапах? Может быть, Майкл Галатин человек весьма неординарный, возможно, у него действительно острое обоняние и еще более острое чувство ориентации, но… оборотень?
— Расскажите мне, о чем вы думаете? — сказал Майкл, придвигаясь к ней ближе. Под его весом доска в полу слабо скрипнула. Исходящий от Чесны аромат опьянил его. Она отступила на шаг. Он остановился. — Вы меня не боитесь, да?
— А что, я не должна? — В ее голосе дрожь.
— Нет. Я вас не обижу. — Он опять двинулся к ней, и на этот раз она не тронулась с места.
Он встал прямо перед ней, даже в сумраке она видела его зеленые глаза. Они были голодные, и пробуждали голод в ней самой.
— Зачем вы этой ночью пришли в мою комнату? — спросил Майкл, приблизив к ней свое лицо.
— Я… я же сказала, что… хотела заглянуть…
— Нет, — мягко прервал он ее. — Это не настоящая причина, верно?
Она заколебалась, сердце у нее забилось, и, когда Майкл обвил ее руками, покачала головой.
Их губы встретились и слились. Чесна подумала, что у нее, должно быть, действительно кружится голова, потому что ей показалось, будто она уловила привкус крови на его языке. Но через мгновение медянистый привкус исчез, и она вцепилась ему в спину, прижавшись к нему, со все возрастающим возбуждением. Его эрекция была уже крепкой, биение крови в его члене отдавалось ей в пальцы, когда она ласкала его. Майкл медленно расстегнул ее ночную рубашку, их поцелуи были глубоки и настойчивы, а затем коснулся языком ложбинки между грудями и мягко, дразняще водил языком от грудей к горлу. Она ощутила, как по коже у нее пошли пупырышки, ощущение, которое заставило ее от удовольствия раскрыть рот. Человек или зверь, он был тем, кто был ей нужен.
Ночная сорочка упала к ее ногам. Она переступила через ее складки, и Майкл поднял Чесну на руки и понес ее на кровать.
На этой белой поверхности их тела переплелись. Жар встретился с жаром, и они глубоко соединились. Ее влажная нежность охватила его, плечи прижались к его плечам, а его бедра двигались медленными кругами, поднимавшимися и опускавшимися с нежностью и силой. Майкл лежал на спине, Чесна, расставив ноги, на нем, пружины кровати стонали под ними обоими. Он выгнул позвоночник, поднимая ее, в то время как она держала его глубоко в себе, и на вершине этой дуги их тела одновременно задрожали сладкой горячей дрожью, которая вызвала вскрик у Чесны и легкие подрагивания у Майкла.
Они лежали вместе, голова Чесны покоилась на плече Майкла, и беседовали вполголоса. Война, по крайней мере на короткое время, отступила. Может быть, она потом уедет в Америку, сказала Чесна. Она никогда не видела Калифорнию, и вероятно, что это то место, где она сможет начать все с начала. Есть ли у него кто-нибудь, нетерпеливо ждущий его возвращения в Англии? — спросила она, и он сказал, что никого. Но именно Англия — его дом, сказал он ей, и он вернется туда, когда их миссия закончится.