Шотландец и молодой француз-партизан провели Майкла по каменным ступенькам наверх, в небольшую пещеру, освещенную лампами под зелеными абажурами. Свет отражался на черном, блестящем, с жестким верхом, прогулочном автомобиле «Мерседес-Бенц». Это была красивая машина, и Майкл даже не мог определить, где у нее были заделаны и закрашены дырки от пуль.
— Красивая машина, а? — спросил Мак-Каррен, читая мысли Майкла, когда тот провел рукой в перчатке по бамперу. — Немцы уж точно хорошо умеют их делать. Да, как бы то ни было, у этих подлецов в головах винты и шестеренки вместо мозгов, что еще от них ожидать? — Он движением руки указал на сиденье водителя, где за рулем сидела фигура в форме. — Андре — хороший водитель. Он знает Париж не хуже любого, кто в нем родился. — Он постучал по стеклу, водитель кивнул и запустил мотор; машина ответила низким горловым ревом. Мак-Каррен открыл Майклу заднюю дверцу, пока молодой француз отмыкал две половинки ворот, закрывавших вход в пещеру. Ворота распахнулись, впустив свет утреннего солнца, а затем молодой француз стал быстро расчищать от маскировки дорогу перед «Мерседеса».
Мак-Каррен протянул руку, и Майкл пожал ее.
— Будь осторожнее парень, — сказал шотландец. — Устрой им ад за Ночной Дозор, а?
— Яволь. — Майкл уселся на заднее сиденье, роскошное, из черной кожи, водитель отпустил ручной тормоз и выехал из пещеры. Как только автомобиль выехал, все вернули в исходное состояние, замаскированные в зеленые и коричневые цвета ворота были запечатаны и снова стали похожи на неровную поверхность холма. «Мерседес» завилял по участку безжизненного склона, выехал на колею проселочной дороги и свернул влево.
Майкл понюхал воздух: кожа и свежая краска, легкая примесь пороха, машинного масла и благоухания яблочной наливки. Ах, да, подумал он и слабо улыбнулся. Он посмотрел через стекло, рассматривая голубое небо с плывущими по нему ажурными курчавыми облаками. — А Мак-Каррен знает? — спросил он Габи.
Она глянула на него в зеркало заднего обзора. Ее черные волосы были заколоты под немецкую штабную фуражку, а поверх формы на ней был бесформенный плащ. Его взгляд, пронзительное зеленое свечение, встретился с ее взглядом. — Нет, — сказала она, — он думает, что я прошлой ночью вернулась на задание.
— А почему ты не вернулась?
Она некоторое время думала об этом, пока вела автомобиль по ухабистой части дороги.
— Моим заданием было доставить тебя туда, куда тебе нужно, — ответила она.
— Твое задание завершилось, когда ты доставила меня к Мак-Каррену.
— Это твое понимание. Но не мое.
— У Мак-Каррена был водитель для меня. Что с ним случилось?
Габи пожала плечами.
— Он решил… что эта работа слишком опасна.
— Ты знаешь Париж?
— Достаточно хорошо. Чего не знаю, найду по карте. — Она снова глянула в зеркало заднего обзора, его глаза все еще смотрели на нее.
— Я не всю жизнь жила в деревне.
— А что подумают немцы, если мы нарвемся на дорожный контрольный пункт? — спросил он ее. — Не думаю, что красивая девушка, ведущая штабной автомобиль, это обычное дело.
— Многие офицеры имеют женщин-водителей. — Она опять сосредоточилась на дороге. — Или секретарш, или хозяек. Французских девушек тоже. У вас будет больше представительности с женщиной-водителем.
Ему было интересно, когда именно она решила поступить так? Для нее, конечно, необходимости в этом не было, ее часть задания завершилась. Было ли это ночью в той холодной ванне? Или позже, когда Майкл и Габи делили пополам буханку черного хлеба и немного терпкого красного вина? Ну, она ведь профессионал, ей известно, какие предстоят опасности и что с ней случится, если ее схватят. Он посмотрел через стекло на зеленевшую вокруг местность и подумал о том, где же спрятана ее капсула с цианидом.
Габи подъезжала к перекрестку, где проселочная колейная дорога соединялась с дорогой из гравия, залитого местами асфальтом: дорогой к Городу Света. Она свернула направо, проехала поле, где работали крестьяне, сгребавшие сено. Французы перестали работать, опираясь на вилы, и смотрели на черный немецкий автомобиль, скользивший мимо. Габи была отличным водителем. Она держала постоянную скорость, ее взгляд прыгал к зеркалу заднего обзора и опять возвращался к дороге. Она вела так, будто у полковника на заднем сиденье было место назначения, хотя ему не было нужды торопиться.