В а л я. А мы — на их место, вот бы хорошо-то.
В я т к и н. Конечно, какие занавески, какие цветочки: вы теперь — вон кто, а мы — вон кто. Ну и все, завязали.
В а л я. Ой, не зли меня, я и так вся на нервах. Мне еще с моим помощником воевать.
В я т к и н. В гору идешь, жена, а мы с горы (изображает) хромаем.
В а л я. А ты кончай по бревнам прыгать. Ногу вон вывихнул, еще чего-нибудь вывихнешь. Задумался бы о жизни, пора!
В я т к и н (напевая). «Для чего нужно крыло…» (Ковыляет к выходу, прихватив ведро.) Пойду проверю, как там наши помидоры переночевали. (Выходит.)
В а л я (одна). «Наши». Ваши! Нашел игрушку…
Вяткин несет ведро с водой мимо Селиванова.
С е л и в а н о в. А-а, большой ученый идет, помидоры разводит в окопе!
В я т к и н. Ага, помидоры-овощи. В траншее, дядя. (Здоровается.) Привет.
С е л и в а н о в. Один хрен. У нас тут Север, милый! Надо все-таки реально к жизни относиться, товарищ из Белоруссии.
В я т к и н (легкомысленно). А для чего нужно крыло?
С е л и в а н о в. В смысле?
В я т к и н (на ухо собеседнику). Для летания оно, Гурий! (Уходит.)
Появилась Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а, в руках — стопка постельного белья.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Федотыч! Что головушку повесил?
Ф е д о т ы ч. Мало мне с ассортиментом трагедий, еще граммы эти своди.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Да золотой ты наш, золотой! Святой человек, уж чего там и говорить. (О Селиванове.) А вот и мой красавец, муженек мой ненаглядный! Как себя чувствуешь? (Стучит в окно к Вале.) Валентина! Кинь одеяло второе!
С е л и в а н о в (приближается). Неплохо себя чувствую, хо-ро-шо.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Ну и молодец! (Принимая у Вали одеяло.) Ждем гостей. Сейчас зайду, поговорим. (Федотычу.) Молодые! Как будто скворцы поселились!
С е л и в а н о в. Посадят они меня, твои скворцы.
Ф е д о т ы ч. Да ладно тебе.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а (мужу). Поди покушай, я тебе кашки наварила, кофий вскипятила! (Уходит.)
С е л и в а н о в. Не верю я в этот скворешник. Лектор тут выступал: «Если любовь — брак не распадется». Да очень просто! Ты условия создай, тогда он не распадется. Им вот, скворцам этим, лично я создаю!
Ф е д о т ы ч. Мешаешь, Гурий. (Уходит.)
На берегу возле сплоточной машины, на покрышке от колеса грузовика, возлежит О б и ж е н н ы й. Перед ним стоит Л а р и с а.
Л а р и с а. Вставай, что ль. Пошли к Федотычу — чайком погреемся.
О б и ж е н н ы й. Вам главное — нажраться до упора.
Л а р и с а (без выражения). Напоить-то напоят, а накормить-то — не всякий. Чего ты доходишь? Грозился вообще на работу не выйти, а приперся раньше всех. (Помолчав.) Конечно, обидно.
О б и ж е н н ы й. «Обидно».
Л а р и с а. Ну, тошно.
О б и ж е н н ы й. «Тошно».
Л а р и с а. Ну, гнусно, в общем.
О б и ж е н н ы й (побарахтавшись, с трудом встает). Понимала бы!
Л а р и с а. Я-то понимаю — меня никто понять не хочет.
О б и ж е н н ы й (прерывает). Да бардак все это! Как будто я для себя пил, нужен он — мне пить с ним. Но у него ж запчасти, ну?
Л а р и с а. Понизили они тебя незаконно.
О б и ж е н н ы й. Как понизили, так и повысят! Я им сегодня устрою…
Л а р и с а. Валька тоже нахалка.
О б и ж е н н ы й. Воспользовалась, ну? Воспользовалась! Во гадина.
Л а р и с а. А вон у тебя в карманчике красненькая — потеряешь.
О б и ж е н н ы й (прячет десятку). Откуда? После вчерашнего. «Красненькая». Давай вали отсюда. Без тебя хватает.
Л а р и с а. А кто переживает, тот и платит, закон. (Помолчав.) Тебе бы тоже сегодня хорошенько заправиться. Ты знаешь, какая Валька, — на легкую победу не рассчитывай.
О б и ж е н н ы й (снова проваливается задом в покрышку). Я ей сегодня устрою! Воспользовалась, ну? (Открывает ножом бутылку пива.)
У Вяткиных. В а л я и Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а.
В а л я. Ну что?! У завгара была?
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Да уж, сделала.
В а л я (обнимает ее). Ну что мы без тебя? Пропали бы.