Машинально открыв обложку, хозяин кабинета с изумлением уставился на титульный лист. В эпиграфе - большевистский лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Издание пятое, дополненное, год печати - 1976-й. Перелистнув страницу, вождь мирового пролетариата начал читать предисловие: «Коммунистическая партия Советского Союза, основанная и выпестованная великим Лениным, прошла исторический путь, равного которому не знает никакая другая политическая партия в мире. Это путь героической борьбы, тяжелых испытаний и всемирно-исторических побед рабочего класса, побед социализма и коммунизма...»
Дальше товарищ Ульянов-Ленин из восемнадцатого года минут тридцать лихорадочно листал невозможную книгу, убеждаясь в реальности ее существования, а попутно и в реальности своего брата-близнеца из четырнадцатого года. Окончательно утвердившись в этом мнении, он поднял голову и хриплым каркающим голосом спросил у своего визави:
- Так, значит, у нас все-таки получилось?
- Получилось, Володя, - хмыкнул тот, - но совсем не то, что хотелось бы. Пока мы боролись против проклятого режима царя Николашки, наша партия была коллективом единомышленников, стремившихся к низвержению самодержавия. Но как только эта цель была достигнута, среди товарищей в ЦК началось брожение. Но еще сильнее эта биомасса забурлила после того, как большевики взяли власть. Сколько у нас членов ЦК, столько и мнений по поводу того, какую политику следует проводить в дальнейшем. Никакого коллектива единомышленников у тебя сейчас нет, а имеется самый настоящий серпентарий, в котором каждая гадюка тянет одеяло на себя. Правый уклон, левый уклон, рабочая оппозиция, сторонники Иудушки Троцкого, сторонники товарища Кобы, а кроме них, есть еще и разные приспособленцы, колеблющиеся в такт с генеральной линией партии. И даже внутри фракций по разным второстепенным вопросам нет единства. А бывает ведь и так, что для текущего момента этот вопрос только кажется второстепенным, а лет через пять-десять вдруг окажется, что через него решается, быть или не быть первому в мире и на ближайшие тридцать лет единственному государству рабочих и крестьян.
- Значит, именно так, и никак иначе... - вздохнул хозяин кабинета, - единственная на ближайшие тридцать лет. А мы тут надеемся на Мировую революцию по Марксу и Энгельсу, которая, как утверждает теория коммунистического движения, должна произойти именно в Европе...
- Маркс с Энгельсом, - сказал его гость, - щедро накидали нам не проверенных жизнью гипотез, которые выдали за коммунистическую теорию, и большинство из них при попытке применения на практике оказались насквозь ложными. Стратегически наша цель верна, ибо коммунизм есть высшая форма существования человеческого общества, а вот в тактике, пытаясь действовать в соответствии с непроверенной теорией, мы совершаем одну ошибку за другой. По опыту будущих миров получается, что революции в Европе возможны только буржуазные или же националистические, но это совсем не то «счастье», к которому стоит стремиться. Напротив, социалистическая революция в России, да еще в Китае - это вполне закономерные явления, ибо только русских и китайцев имеет смысл агитировать за справедливость, а европейские народы все воспринимают с точки зрения выгоды или невыгоды. И это не единственная фундаментальная ошибка наших классиков, которые были непревзойденными экономистами, но ни черта не разбирались в человеческих мотивах к действию, а мы уже, в свою очередь, полагались на их суждения. Наивность в политике, Володя, хуже воровства, поэтому нам нужна всеобъемлющая социальная теория, а не то, что за нее выдает так называемый чистый марксизм. Мы непременно должны выяснить, что заставляет массы людей сниматься с места предыдущего жительства и отправляться за горизонт в поисках новых земель и лучшей жизни, принимать те или иные идеи или, вцепившись в землю предков, до последней капли крови сражаться за свои идеалы. Когда товарищ Серегин натыкал меня носом в эти вопросы, я был ошарашен не меньше, чем ты сейчас.
- Это из его библиотеки ты взял эту архилюбопытную книгу? - спросил вождь мирового пролетариата. - И твое появление здесь, как я понимаю, тоже не обошлось без участия этого человека. И вообще кто он такой, этот товарищ Серегин, что смог с легкостью сбить тебя с прежнего пути?
- Товарищ Серегин - это вещь в себе, - вздохнул Ильич из четырнадцатого года. - Володя, ты не поверишь, он одновременно настоящий - можно сказать, истинный - большевик, полностью разделяющий наши стратегические цели и задачи, и в то же время самовластный князь Великой Ар-тании, полководец и паладин Доброго Боженьки, носящий титулы Защитника Земли Русской и Божьего Бича.