Джордж раздумывал, как поступить, если вдруг мистер Роуз, что весьма вероятно, узнает в одном из картёжников грабителя дилижанса. Он хотел вызвать из Труро парочку констеблей, но те оказались грубыми и невежественными людьми; им не понять тонкости положения и не под силу действовать своевременно, они не лучше слуг, если вдруг придётся прибегнуть к физической силе. Он ведь и сам судья, как и лорд Деворан, которого он пригласил без дочери. Они справятся с любой ситуацией. Так или иначе, вся надежда на опознание преступника. Арест можно произвести позже.
Некоторых самых надёжных слуг предупредили заранее. Если преступника держать в строгой изоляции и постоянно допрашивать, то он выдаст имена сообщников. Важно не дать им выбраться из дома. Молодой Трефузис, если это он, уж точно попытается сбежать из страны, как и Каррингтон, которому испортят медовый месяц с девчонкой Полдарка, и его приятель Блейми. Майкл Смит, насколько ему известно, никак не связан с морем, но, кто бы это ни был, преступник приложит все усилия, чтобы спасти свою шкуру. Многое зависит от исхода вечера, считал Джордж.
И он страшно разочаруется, если мистер Роуз не опознает преступника.
Харриет насмешливо гадала, с чего вдруг Джордж устраивает приём; и поскольку она не знала о приезде адвоката, то не могла сделать выводов из предстоящего визита. Впрочем, разные адвокаты и их помощники постоянно бывали в доме, слишком часто даже для неё, чтобы понимать цель их визитов. Её интересовал приём, потому что Джордж устраивал подобные вечера только с подачи Валентина, но не по собственной инициативе.
— Знаешь, любовь моя, — заявила она, — ведь карты — это совсем не по твоей части. Ты не видишь в этом смысла и ненавидишь рисковать деньгами, если нет полной уверенности. К тому же разумно ли приглашать Джона Тревэниона на такой приём, зная о его слабости?
— Тревэнион приедет, чтобы мы согласовали дату объявления о помолвке и наметили день свадьбы.
— А не правильнее ли выразиться, что ты лишь сообщишь ему, какая дата больше подходит нам? И какой же день нам подходит, могу я поинтересоваться? Ты уже решил?
— Валентин вернётся через две недели. Думаю, лучше всего подойдет Иванов день, двадцать четвёртого июня.
— Как ты романтичен! А свадьба?
— Первого сентября. Они смогут провести — я про Валентина и Кьюби — побольше времени друг с другом, пока он не вернётся в Кембридж. Если конечно, милая, — усмехнулся Джордж, отплатив ей той же ироничной монетой, — ты не выскажешь иного пожелания.
Харриет зевнула.
— С чего бы? Он ведь твой сын. К тому же славный малый. Меня не удивит, если мисс Кьюби запляшет под его дудку. Хотя, судя по тому немногому, что я о ней узнала, её не так-то просто провести. Меня восхищает её поступок.
— Что? — не понял Джордж. — Какой поступок?
— Разумеется, я говорю о браке по расчёту.
— Валентин тоже недурен собой! — парировал Джордж.
— Разумеется. Я считаю его очень привлекательным. Не исключено, что она думает так же. Но не забывай, это брак по расчёту. Говорю же, меня восхищает её дальновидность. Брак, заключенный ради денег, сулит хотя бы стабильность.
Джордж встал, подошёл к окну и посмотрел на оленя. Ему не нравилась оленина, посему он расценивал этих животных как бесполезных существ; но подразумевалось, что он будет их держать, и ему доставляло удовольствие, что у него больше оленей, чем у Фалмута и Данстанвилля.
— Недавно миновала вторая годовщина нашего брака, — сказал Джордж. — По этому случаю, как ты знаешь, я подарил тебе новый экипаж.
— Верно. И я отблагодарила тебя за это единственным доступным жене способом.
— Да, отблагодарила. — Потеплев при воспоминаниях, Джордж потеребил шейный платок. — И всё же сейчас ты рассуждаешь о браке в таких оскорбительных выражениях, словно это нечто позорное. По твоим словам, если и существует достойный повод для брака...
— Что ж, в моём-то возрасте, — ответила Харриет, — в тридцать три года, то есть на закате молодости, надеюсь, ты не думаешь, что я вздыхаю о любви и романтике. Я сдуру вышла за Тоби Картера по любви. Уж какими страстными и пылкими мы были, ей-богу, у нас кипела кровь! Ничто не могло меня остановить, даже его дурная слава. И его католическая вера. Даже то, что он потерял уже двух жён. Что в сорок лет он уже промотал одно состояние, а теперь перешёл к следующему. Его не смущало, что у меня лишь небольшое личное состояние и почти нет шансов хоть что-то унаследовать, ни что я вовсе не собиралась становиться той женой, какую он хотел! Клянусь, мы любили друг друга, милый Джордж, но через три месяца дрались как кошки. Физически. Шрамы на бедрах я получила не на охоте, я не рассказывала? Теперь тебе понятно, как я отношусь к бракам по любви.