Демельзу бросило в дрожь.
— Ты замёрзла?
— Да. От того, что ты только что рассказал. И надолго ты уедешь из Нампары?
Они шли по мягкому песку по направлению к дому.
— Наверное, пока тёмная паутина, опутывающая мой мозг, не порвётся.
— А как же паровые двигатели?
— Как я уже говорил, я планирую увидеться с Герни. На севере сейчас делают большие шаги вперёд. Когда я снова освобожусь, нужно обязательно съездить в Дарлингтон, где открыли экспериментальную рельсовую дорогу.
— И где этот Дарлингтон?
— Понятия не имею! Знаю только, что где-то далеко на севере. В любом случае, пока я в армии, съездить туда не получится. Ради приличий я должен остаться ещё хотя бы на полгода.
— О каких приличиях ты говоришь? Хочешь сказать, тебя не отпустят, если ты захочешь уйти?
— Вряд ли. Теперь, когда заключен мир, улицы наполнятся бывшими военными.
Глава шестая
В воскресенье около полудня сэр Анвин Тревонанс прибыл в Кардью. Его не ждали и не приглашали. Но для Анвина такое было в порядке вещей. Продав свой дом Поупам, он считал, что может остановиться у любого знакомого, к которому заглянет в гости, будь то Ченхоллс в Бодмине или сэр Кристофер Хокинс в Тревитене, Данстанвилли в Техиди или Джордж в Кардью.
Вчера он переночевал у Майкла Ченхоллса и хотел бы остановиться на пару-тройку дней в Кардью, как он заявил. Визит продлится вплоть до приёма и вечера за картами, но ничего не поделаешь. Как отказать члену парламента с похожими политическими взглядами, когда у тебя такой огромный дом с большим числом спален?
Он тут же приступил к обсуждению своих дел в Корнуолле.
— Я приехал, чтобы последний раз взглянуть на вдову. Я про Селину Поуп. Шахта, которую мы проектировали, Западная Уил-Пленти, так мы её решили назвать. Рядом с Плейс-хаусом. Против которой возражал престарелый Клемент Поуп.
— Вы упустили возможность купить излишки оборудования с шахты Уил-Спинстер, — сказал Джордж. — Мы продали их по бросовой цене в Толгус. Очень жаль.
Анвин, чей возраст приближался к шестидесяти, с годами похудел и высох. Он запустил руку в длинные седые волосы.
— Майкл Ченхоллс уже два года меняет планы на это предприятие. Первоначальные пробы были весьма благоприятными, а в дальнейшем могут оказаться обманкой, вам ли не знать. Помню, вы говорили, поначалу в Уил-Пленти была высокосортная руда, а потом стала скверного качества, верно?
— Не совсем скверного качества, — возразил Джордж. — Но некоторые жилы оскудели, а пласт твёрдый и сырой. Мои советники посчитали, что лучшую руду уже подняли, и, учитывая падение цен на медь, мы решили не тратить средства на разведочные работы.
— Что ж, такое же мнение высказал Ченхоллс в прошлом году, и мы практически отказались от попытки открыть новую шахту на земле Поупов, учитывая их сопротивление. Юристы предупредили, что если Поупы подадут в суд, то станут оспаривать право прохода и другие вопросы. Принимая это во внимание, мы решили, что игра не стоит свеч.
— А потом?
Анвин нахмурился.
— А потом Клемент Поуп умер! Поэтому мы решили — или я решил — посмотрим, как теперь залают псы! Сначала следует напугать хорошенькую вдовушку и узнать, намерена ли она остаться и сможет ли противиться, особенно если мы предложим ей малую долю от прибыли.
— Я видел её в октябре, — сказал Джордж. — Она была в глубоком трауре, но мне не показалось, что она олицетворяет собой скорбь.
— А, ну да. Милая чертовка, хотя и не голубых кровей. Полагаю, именно поэтому мерзкий старикашка её и заполучил. Короче говоря, полгода назад или больше я навел справки через одного юриста по имени Трембат из Труро. Он занял место Пирса. Знаете его?
— Весьма хорошо, — ответил Джордж.
— Надёжный?
— О да.
— Что ж, её ответ поступил через другого юриста, какого-то Баррингтона...
— Бердетта.
— Точно. Сказала, что не собирается покидать дом и как никогда возражает против открытия шахты на её земле. Более того, самое неожиданное, чёрт побери, в том, что она сама хочет приобрести права на разработку недр, чтобы больше не сталкиваться с подобной угрозой!
— Вот как, — произнес Джордж и ссутулился. — Скажите, ваш брат не проводил разведочных работ на собственной земле или, может, давал такую возможность старателям?
— Джон был престранным в таких вещах. Считал, что на его земле негоже шуметь. Ему нравились коровы, овцы и холмистые поля. Не хотел всё это тревожить промышленностью. Странно, но один раз он попытался, когда взялся за выплавку меди для «Карнморской медной компании». Когда же это было? И в итоге изуродовал склон холма и потерял кучу денег. Росс Полдарк тоже на этом обжёгся.