Джереми наконец-то выдохнул.
— Боже всемогущий, поверить не могу!.. Дорогой отец, даже не знаю, смеяться мне или плакать!
— Прибереги это на потом, когда пойдешь на приступ. Хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я мог бы занять Джона Тревэниона и его слуг напряженной беседой, а при необходимости и угрозами.
Боже, думал Джереми. Отец до сих пор живёт в тёмных временах двадцатилетней или тридцатилетней давности, когда он мог поехать к Джорджу Уорлеггану и бросить ему вызов, а при необходимости и подраться в «Красном льве» и сбросить его с лестницы, или его самого могли выкинуть из окна Тренвита! И он думает, что люди до сих пор ведут себя подобным образом! В юности он нарушал закон, а в армии...
Что ж, решил Джереми, он преступал закон не меньше отца, и тоже сейчас в армии! Может, в конечном счёте, его слова не так уж нелепы. Может, это я заблуждаюсь!
Но он лишь сухо ответил:
— Мне жаль, что во время короткого отпуска я так мало пробыл рядом с вами.
Росс принял его отказ.
— Не имеет значения. Будут и другие. И теперь меньше риска, что тебя отправят в Америку.
— У тебя нет новостей от Джеффри Чарльза?
— О ребёнке? Нет.
— В этом месяце жена Голдсуорти Герни ожидает ребёнка. Вот почему я к нему не поехал. Думаю, эти волнения даже его на несколько недель отвлекут от мысли о паровых двигателях.
Росс засмеялся.
— А тебя бы отвлекли?
Джереми поразмыслил над этим. И обо всех своих знакомых, и о величии жизни.
— Зависит от того, кто мать.
— Да... именно так. Для тебя — либо Кьюби, либо никто, ведь так?
— Возможно, — он буквально выплюнул это слово.
Они дошли до калитки в сад Демельзы.
— Тебя смутил мой совет, — сказал Росс.
Джереми фыркнул.
— Да... Не совсем.
— Забудь.
— Этого я уж точно не смогу!
— Я от чистого сердца.
— Ох, в этом я уверен, отец.
— И совершенно искренне, чего бы это ни стоило. Лишь ты можешь судить, имеет ли совет смысл... в твоей ситуации.
Глава восьмая
Два дня спустя пришло радостное письмо от Джеффри Чарльза. Амадора разрешилась девочкой, и обе чувствуют себя хорошо. Дочь решили назвать Хуаной. «В Корнуолле, — написал Джеффри Чарльз, — она, вероятно, станет Джоанной, но какая разница?» Пока что они не планировали возвращаться в Англию, ещё слишком рано. А тем временем он наслаждается своей отставкой на половинном жаловании, потому что может побыть рядом с женой в самое счастливое время. Он выразил всем свою любовь и лучшие пожелания на Рождество.
А Джереми уже пора было возвращаться в армию. Конечно же, родители обсудили с ним сделанное Россу предложение о поездке в Париж.
— Не вижу причин, почему бы вам не поехать, — сказал Джереми. — Прошлым летом вы же сами собирались поехать в Париж вместе с Энисами. Правда, сейчас всё будет по-другому.
— Совсем по-другому, — ответила Демельза. — Возможно, я вообще не буду видеть твоего отца. Не представляю себя счастливой в меблированных комнатах в незнакомом городе, где никто не говорит на моём языке, да и Беллой нужно заниматься, не говоря уже о Гарри.
— Вы рассказали об этом Белле?
— Боже, нет, конечно же! Ты же знаешь, что она захочет поехать куда угодно!
— А ты разве нет, мама? Совершенно не в твоём духе.
— Я не говорила, что не хочу поехать. Но это будет совсем не развлекательная поездка.
Росс взял её за плечо.
— Думаю, ты можешь успокоиться. После моего разговора с Ливерпулем обстоятельства настолько изменились, что вряд ли предложение чем-то закончится.
— Какие обстоятельства? Ты о...
— Мире с Америкой. Просто не будет причины посылать Веллингтона командовать армией, которая вот-вот вернётся, а значит, он, вероятно, останется в Париже. А в этом случае меня не ожидает там тёплый приём, даже если останется необходимость послать туда представителя для налаживания отношений с французской армией.
Джереми улыбнулся.
— Его светлости ты не пришёлся по нраву?
— Сомневаюсь, что в этом есть что-то личное. Но ему не нравится, когда к нему присылают людей с непонятной миссией.
— А что говорят Энисы?
— Если мы уедем раньше, то они присоединятся к нам на Пасху. А если запоздаем, то через несколько недель уедем вместе.
— Жаль, что и я не могу к вам присоединиться.
— Ох, вот это мне бы понравилось! — воскликнула Демельза.