— Эндрю Блейми-старший получил известия, что Веллингтон прорвал оборону на широком фронте реки Бидасоа и теперь переходит её, чтобы попасть во Францию, — сообщил Дуайту Росс.
Наконец-то они нашли друг друга, а Кэролайн отыскала Демельзу и взахлёб поведала о недавно прочитанном великолепном романе под названием «Гордость и предубеждение»; автор неизвестен, но в романе такая потрясающая проницательность и наблюдательность, что Кэролайн не удивится, если им окажется дама.
— Понимаю, почему Джеффри Чарльз хочет вернуться, — сказал Дуайт. — Но многое зависит от происходящего в Лейпциге или поблизости, разве не так? Если Наполеона не удержат или не разгромят...
— Лучше бы он сражался с британской армией. А то нашим вкладом в войну станут только золото и моральная поддержка.
— Ты знал, что американцы снова захватили Детройт?
— Нет, не знал. Полагаю, это было неизбежно, учитывая слабость британских войск.
Они глотнули вина и посмотрели на своих жён, которые дружно смеялись вместе с Изабеллой-Роуз, привлёкшей их внимание.
— То предложение, — спросил Росс, — что Бонапарт сделал Гемфри Дэви, чтобы тот приехал во Францию и встретился с их учёными. Оно ни к чему не привело?
— Ещё как привело. На этой неделе они покидают Плимут. На картельном судне доплывут до Морле в Бретани, а там наймут экипаж. От Морле до Парижа не меньше недели.
— Ты не думал над приглашением Дэви поехать вместе с ним?
— Напротив, много думал. Но вот так... просто так будет неправильно.
Совсем скоро ужин закончится и наступит черёд танцев. В большой гостиной до конца приёма останутся столы с едой и вином. Росс заметил, что Джереми беседует с девицей Тревэнион, и как они улыбаются друг другу. Валентин покинул свою спутницу и суетился вокруг Амадоры.
— Кто-нибудь займет твоё место? — спросил Росс.
— В поездке во Францию? Да, Гемфри берёт юношу, о котором хорошо отзывается. Его зовут Фарадей, — ответил Дуайт. — Майкл Фарадей. Больше мне ничего о нём не известно.
Джереми вёл девушку к ним. Это казалось неуместным, но было уже поздно его останавливать.
— Отец, позволь представить тебе мисс Кьюби Тревэнион. Мой отец, Кьюби. А также доктор Дуайт Энис.
— Здравствуйте, сэр... Доктор Энис. — Она сделала реверанс, они поклонились.
Она действительно хороша, но необычна. Зубы и глаза сверкали, она не отводила взгляд и смотрела искренне и открыто; изысканные манеры; роскошно одета; одним словом, леди. Надменное, изворотливое, корыстное создание.
— Я знал вашего отца, — сказал Росс. — А также вашего старшего брата — Джона то есть. Он сегодня отсутствует?
— Да, сэр. Уехал в Девон.
— Со своими лошадьми?
Кьюби покраснела.
— Да, капитан Полдарк, полагаю, так.
Росс заметил, что как только он заговорил с девушкой, Клоуэнс поднялась из-за стола и удалилась. Для неё это слишком.
Джереми продолжил:
— Мисс Тревэнион впервые на северном побережье. Я сказал ей, что она непременно должна увидеть народные обряды и танцы, а затем написать о них статью для Королевского института.
— Да, — ответил Росс с мрачной улыбкой, — у нас тут тёмное средневековье.
— Напротив, сэр, — возразила Кьюби, — если осмелюсь выразить иное мнение, у вас здесь передовые века, я ещё никогда в жизни не присутствовала на таком замечательном празднике. Другой капитан Полдарк, молодой капитан, настолько обходительный джентельмен, насколько можно себе представить, и я чрезвычайно признательна Джереми за приглашение.
Она сказала даже больше, чем могла.
— Вы приехали с братом и сестрой, как я понимаю?
— Да, сэр. Огастес получил должность в Казначействе в Лондоне, но пока в отпуске. Клеменс, разумеется, моя постоянная спутница в Каэрхейсе.
— Как-нибудь навестите нас, — предложил Росс. — Мы живем в четырёх милях отсюда, у побережья, вокруг в основном шахты и отвалы породы, но всё же в окультуренной земле — в нашем семейном понимании.
— Благодарю вас, сэр. Несомненно, почту за честь.
Джереми, замечая перемену в голосе отца и с тревогой вслушиваясь в его суровые реплики, поговорил ещё с пару минут, а затем взял Кьюби за руку.
— Идём, тебе ещё надо познакомиться с моей матерью, — сказал он, и они проследовали дальше.
— Надежды Джереми вновь возродились? — прошептал Дуайт.
— В последний раз, когда он упоминал, а он редко говорит об этом, он вовсе не питал никаких надежд.
— Обаятельная молодая леди.
— Мне интересно, что о ней скажет Демельза.
Что о ней скажет Демельза, было не совсем понятно, поскольку среди шума разговоров они не расслышали её слов, но, по-видимому, беседа шла в приветливом духе.