— Кэти! — крикнул Певун. — Богом клянусь, я...
Он не успел закончить. Со всей силой и злостью, на какую способна, Кэти отвесила ему звонкую оплеуху. Удар снёс его с ног, и отшатнувшись, он опрокинул стул, а сам свалился на пол. Все засмеялись ещё громче.
— Тсс, — неодобрительно зашикала Джейн Гимлетт. — Забыли, где находитесь? Замолчите немедленно. Как ты мог, Певун! Кэти...
Но Кэти уже исчезла в буфетной, чтобы вызвать рвоту, а то вдруг этот тупица случайно её отравил.
Хотя бутылочки едва отличались, но Певун никогда бы не признал, что, к несчастью, допустил ошибку. Только через три месяца, ближе к Рождеству, после того, как вдове Пермеван пришлось воспользоваться лекарством от нарывов, он понял свой промах.
Тогда он и посчитал совершенно очевидным, отчего через пару недель после использования снадобья для ног Эди Пермеван наконец уступила уговорам Мастака Томаса и согласилась выйти за него замуж.
Глава четырнадцатая
В одиннадцать танцы закончились и настало время песни Изабеллы-Роуз. Специально для неё из Нампары привезли старый спинет Демельзы. Теперь его внесли в комнату, и миссис Кемп заиграла аккомпанемент. Казалось, Изабеллу-Роуз ничуть не волнует, что её пение слушает множество взрослых и довольно искушённых людей.
Сначала она спела «Травушка созрела». Её голос, довольно сильный для столь юного возраста, не казался таким уж резким или неблагозвучным в большом зале, хотя в самой песне было что-то от криков лондонских лоточниц. Демельза вспомнила, что когда она впервые попробовала петь, то не попадала в ноты. Может, дочь это унаследовала. Росс пел в детстве, но в последнее время делал это редко, правда, его голос точно не дрожал, как у Беллы.
Когда она закончила, раздались вежливые аплодисменты. Вторая песня называлась «Лягушка и мышь», ноты к ней купил Джереми. Песня, состоявшая из полной тарабарщины с вкраплениями на старо-корнуольском, казалась настолько поразительной чушью, что никто не подозревал, что Белла успеет её выучить. Но она это сделала.
Мышь на мельнице жила,
Тирли вирли тру-ла-ла.
В колодце плавала лягушка,
Тирли вирли ква-квакушка.
Ква-лягушка, ква-лягушка,
Ква-квакушка.
Ай, да мышка, ай, да мышка,
Да норушка.
А лягушка та не прочь скакать верхом,
Ква-лягушка, ква-лягушка, эй-хо-хо.
На улитку взгромоздилась и бегом,
Тирли вирли, тирли вирли, эй-хо-хо.
Ква-лягушка, ква-квакушка, эй-хо-хо.
А лягушка, а лягушка на «коне»,
Сапоги её сияют, как в огне...
И ещё четыре подобных куплета. Сама мелодия выдавала грубость голоса Беллы, но публика этого не заметила. Она видели лишь маленькую черноволосую и черноглазую девочку, поющую с почти мужской силой и делящуюся с миром своим энтузиазмом и любовью к жизни.
Раздались бурные аплодисменты.
Планировалось, что Белла исполнит две песни, а затем, если её вызовут на бис, споёт ещё и «Спелую вишню» (Белле ужасно хотелось спеть «Разбойника», но её отговорили, потому что подобная песня могла исполняться только баритоном). А сейчас, без сомнения, её вызывали на бис — об этом просил каждый. Глаза Беллы засверкали, и, прокашлявшись, она в нетерпении потеребила локоны. Миссис Кемп уже заиграла вступление, но тут чей-то громкий голос с сильным корнуольским акцентом выкрикнул:
— Белла, спой «Сборщика ячменя»!
Изабелла-Роуз снискала огромную популярность, исполняя «Сборщика ячменя» перед фермерами и шахтёрами в прошлом августе и сентябре. До неё никому из Нампары не удавалось так хорошо спеть эту воодушевляющую и привязчивую песню.
Этим вечером в Тренвите не было никого, исключая слуг, кто бы говорил с таким сильным корнуольским акцентом. Но Демельза, хорошо изучившая своего сына, подозревала, что это выходка Джереми. Кто бы это ни был, он выкрикнул название уже трижды, а гости, знавшие мотив и желавшие повеселиться, последовали его примеру.
Мисс Изабелла-Роуз Полдарк бросила взгляд на свою мать, а затем перевела его на миссис Кемп, которая так переволновалась, что не смогла хоть что-то возразить.
— «Сборщик ячменя», — объявила Белла.
Наконец, миссис Кемп трясущимися руками заиграла мелодию. Она что-то шепнула Белле, и та поправила бант на платье и запела под аккомпанемент спинета, а зрители начали подпевать: