— Том, ты станешь умнейшим юристом, — сказала Клоуэнс.
— Благодарю. Я твёдно намерен им и стать. Так ответь мне, поскольку ты искренняя девушка, ты поместила меня в третью категорию?
Клоуэнс молчала.
— Так в третью? — допытывался Том.
— Том, ну конечно же, в третью!
— Значит, мои будущие поездки имеют смысл.
— Может, ты встретишь кого-нибудь в Лондоне.
— Может быть. Я не собираюсь становиться затворником по твоей вине; но вряд ли мне удастся найти такую, которая может тягаться с тобой.
— Тебе не кажется, что уже пора сменить тему разговора?
— Вовсе нет; тема очень приятная, пусть даже её основная цель потерпела неудачу.
— В котором часу ты придёшь завтра?
— Когда пожелаешь.
— В одиннадцать не слишком рано? Тогда я не буду кататься по пляжу до твоего прихода.
— Было бы замечательно.
— Холодная погода ещё долго продлится. Я подготовлю тебе лошадь. Мы успеем покататься до начала прилива и вернёмся к обеду.
— Клоуэнс...
— Да?
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя.
— Ты только что об этом сказал.
— Но при этом не стану от расстройства подаваться в армию, как Джереми.
— Кто сказал тебе такое?
— Валентин.
— Очень странно...
— Что странно?
— Да так.
— Учитывая воодушевление оттого, что я вхожу в третью категорию, — продолжил Том, — я намерен добиваться своей цели. Заранее предупреждаю, я очень настойчив. Чуть с ума не свёл свою няньку.
— Получается, отказов ты не принимаешь?
— Совершенно верно.
Клоуэнс наклонилась, чтобы подкинуть угля в камин, но Том оказался проворнее и опередил её.
— Ох, Том, — произнесла она.
— Хорошо, отлично, звучит уже славно.
— Я почти жалею, что не сказала «да». Жизнь стала бы для меня куда проще, не такой противной и гадкой.
— Почему же гадкой?
— Есть немного. Пока что. Может, потом...
— Дам тебе время подумать, — ответил Том напоследок.
В конце января замерзла Темза: такой суровой зимы не было уже несколько лет. Союзники перешли границу Франции — казалось, они вот-вот войдут в Париж. Первого февраля немцы под командованием Блюхера взяли Ля-Ротьер, а позже к ним присоединились русские, одержавшие решающую победу над французами. Однако Веллингтон, узнавший о намерениях союзных войск, остался недоволен: он считал, что армия слишком измотана. И оказался прав. Проявив свой прежний гений, Наполеон собрал войска, в основном из юных и неопытных, и разбил сначала Блюхера, одержав четыре победы подряд, а заодно уничтожил и русскую дивизию.
И пока те отступали, он направил свои измотанные отряды против двух других немецких и русских армий, смёл их с пути и столкнулся с принцем Шварценбергским, с грациозной осторожностью приближавшимся к Парижу. Австрийцы растеряли всю свою грациозность и поспешно ретировались, к концу месяца подписав в предгорьях Вогезов ещё один сепаратный мир.
А в Голландии Джереми, не знавший о благородной роли, сыгранной Первым батальоном его полка на реке Адур во Франции, проходил боевое крещение вместе со Вторым батальоном. Они без потерь вытеснили французов из Мерксема и, выждав несколько дней, двинулись на Антверпен. Позиция англичан позволила увидеть французский флот, запертый льдами в бухте у города, и идея обстрелять его с выигрышной позиции казалась весьма перспективной.