Как обычно, ничто не укрылось от его глаз. Джеффри Чарльз послал за лейтенантом Хавергалом.
— Сэр? — тот вошел вразвалку, но выпрямился по стойке смирно для приветствия.
— Хавергал, мне и командованию совсем не понравилось ваше поведение днём.
— Они так сказали, сэр?
— Да, именно так и сказали. Вернее, он сказал.
— Ага... — только и протянул сероглазый и привлекательный белокурый юноша, чем-то напоминавший Валентина. С возрастом выражение его лица может стать хитрым и коварным, но пока очарование юности всё затмевало.
— Сэр?
— Да?
— Можно кое-что предложить?
— Что именно?
— Со всем уважением, сэр.
— Ну, валяйте.
— Мы можем послать ему немного супа?
Лицо Джеффри Чарльза оставалось непроницаемым.
— Я бы не стал этого делать из практических соображений. Суп пришлось бы есть холодным.
Лейтенант Хавергал подавил улыбку.
— Могу ли я тоже кое-что предложить? — в свою очередь спросил Джеффри Чарльз.
— Да сэр. Разумеется.
— Полагаю, наши сегодняшние потери порядка шести сотен человек. И около трёх тысяч раненых. Война почти закончена. Наверное, этой битвы не должно было вообще случиться. Если завтра придётся сражаться, найдите своим подвигам лучшее применение.
Хавергал вспыхнул.
— Да, сэр.
— Смелость, Хавергал, бывает разной, но не следует её путать с бравадой.
— Да, сэр.
— Вам понятно?
— Да, сэр.
— Очень хорошо.
Когда лейтенант уже собрался уходить, Джеффри Чарльз сказал:
— Кстати, лейтенант Хавергал.
— Да, сэр?
— Я бы отведал супа.
Англия ликовала. «Злой гений» Наполеон наконец «оказался повержен». Больше никакой войны — так, какие-то неприятности за три тысячи миль отсюда, которых словно и не существует вовсе. Звонили колокола. Полыхали костры. Двадцать лет угрозы остались в прошлом. Вскоре подпишут официальный мир. Людовик XVIII вернулся на трон, принц Оранский (в изгнании успело смениться два поколения) обосновался в своей новой столице — Брюсселе, а победителей — Россию, Пруссию и остальных — теперь волновало лишь то, как прекратить всякие стычки. Да здравствует братство.
Корнуолл тоже отдыхал и праздновал. Труро, Фалмут, Сент-Остелл и Пензас словно соперничали друг с другом в ликовании. После Пасхи наконец потеплело, и весна пришла с внезапностью, характерной скорее для какой-нибудь субтропической страны, чем для Англии.
Росс организовал праздничный ужин под открытым небом на пустоши, где находилась Уил-Лежер, как раз над садом Демельзы. Шахтёрам, работающим на сменах с двух дня до десяти вечера и с десяти вечера до шести утра, дали выходной. Учитывая, насколько дела на Уил-Лежер пошли в гору, он всё организовал за свой счёт, по крайней мере угощение (и ничего крепче эля, чтобы не возникло никаких проблем).
Вечер выдался прекрасным: дул юго-западный ветер, но холм за Меллином защищал от него. Праздник, собравший около ста двадцати человек, был в самом разгаре, когда в долину въехал молодой человек в сильно поношенном полувоенном морском мундире. Из-под шляпы выбивались густые рыжие волосы. Скрытый кустами боярышника и орешника, на которых только-только распустилась листва, он почти достиг Нампары, когда Эна Дэниэл, возвращавшаяся на праздник с кувшинами, поравнялась с ним и улыбнулась. Добравшись до места, она рассказала об этой встрече хозяйке.
Когда Демельза пришла домой, он уже спешился.
— Эндрю! — воскликнула она, улыбаясь и целуя его в щеку. — Как мило! Я и не знала, что ты вернулся. А мы как раз празднуем окончание войны, почему бы тебе не присоединиться? Все уже здесь! Кроме Джереми, разумеется, но вчера я получила весточку, что, слава Богу, он в безопасности и всё хорошо. Когда ты приехал?
— В прошлую среду, — ответил Эндрю. В его голосе прозвучала какая-то неловкость, Демельза списала её на возможное ожидание холодного приёма в Нампаре, после того как он столь сильно огорчил родителей в октябре.
— У тебя всё хорошо? Прекрасно выглядишь. Похудел, но зато загорел!
— Да, спасибо, тётя, всё хорошо. Я просто пришел повидаться и сказать, что... — он замолчал, глядя на толпу.
— Ты из Флашинга? То есть, я хотела спросить, ты живёшь у матери с отцом?
— Да...
— Надеюсь, между вами всё наладилось.
Эндрю криво улыбнулся.
— Отец со мной пока не разговаривает, но мама встретила с обычной теплотой и любовью. Пока у меня есть причина пожить дома.
Демельза взглянула на его одежду.
— Но всё прошло успешно?
— Поставка сардин? О да, я получил много денег, мы все хорошо заработали. Что касается денег...