— И ещё, мам.
— Да?
— Как ты думаешь, нельзя ли хоть как-нибудь уговорить дядю Дуайта доехать до Пенрина? Понимаю, я о многом прошу...
— Я сегодня же к нему съезжу.
По лицу Клоуэнс текли слезы. Она стёрла их нетерпеливым движением.
— Это так глупо. Но всё случилось так внезапно. Как удар в спину. Спасибо. Cпасибо, что ты снова оказалась так добра... Хотела бы я быть такой же сильной.
— Я старше, — ответила Демельза, — но не уверена, что сильнее.
— Значит, ты её отпустила, — сказал Росс. — Не посоветовавшись со мной.
— Она просила не говорить тебе. Боялась, что ты рассердишься.
— Неудивительно.
— Как думаешь, если бы я запретила ей ехать, она бы послушалась?
— Разумеется!
— А если он завтра умрёт?
Они стояли в темноте, посреди остатков пира, а слуги и добровольные помощники из деревень наводили порядок при свете фонарей и молодой луны, что выглядывала из-за облаков.
И хотя оба не упоминали об этом и ни под каким предлогом не стали бы этого делать, оба невольно вспомнили молодого флотского лейтенанта, умершего восемнадцать с лишним лет назад от мозговой горячки в Треготнане. Его страсть к Демельзе распалила ответную искру любви и сочувствия, и однажды она не смогла устоять. Её не было рядом, когда он умер; Россу не давала покоя мысль, не сочувствует ли она Клоуэнс сильнее из-за собственных воспоминаний о том времени?
Правда, эти молодые люди разительно отличались друг от друга, и сравнение было в пользу Хью Армитаджа; Росс это понимал, с годами он начал думать об этом без боли. Он бы предпочел соперничать с кем-то вроде Каррингтона, поскольку вряд ли Демельза полюбила бы такого настырного и прямого, как Стивен. Армитадж — человек искусства, прекрасно образованный, начитанный, чуткий и внимательный; трудно с таким тягаться. И он умер ещё до того, как испытание соперничеством завершилось.
Рука Росса на плече жены казалась тяжелее обычного; Демельза вглядывалась в него и пыталась прочитать выражение его лица.
— Как бы ты поступил?
Росс вздохнул.
— Чёртов Эндрю.
— Что сообщил нам?
— Да, если судить здраво. Если бы завтра Стивена не стало, Клоуэнс даже не успела бы этого осознать. Если же он поправится, она опять бросится ему в объятья.
— Она его не забыла, — сказала Демельза. — Я это поняла за последние месяцы. Когда она отказала Тому. Считаю, что Том вынудил её наконец это признать.
Повисла неловкая тишина. Словно их мысль снова работала в одном направлении, и теперь оба вспомнили далёкое прошлое, когда Фрэнсис Полдарк и Джеффри Чарльз тяжело заболели ангиной, а Демельза пошла помочь Элизабет и сама заразилась.
Росс заговорил первым:
— Как думаешь, Дуайт поедет в Пенрин?
— Я сказала, что лично встречусь с ним; но с капризным Генри это невозможно. Я написала ему длиннющее письмо — что для меня редкость! — и поведала обо всём; отправила письмо с Певуном Томасом, который пообещал доставить его по пути домой.
Росс обнял Демельзу.
— Жизнь — прямо как игровой стол. Слишком много фишек на доске. С ними то понемногу выигрываешь мало, то проигрываешь.
— Мы пока что выигрываем, — сказала Демельза. — Если наступит мир, значит, Джереми будет в безопасности или относительно в безопасности. Благодаря Уил-Лежер мы снова разбогатеем. Но мне бесконечно жаль Клоуэнс. У меня душа болит за неё и из-за неё. Я беспокоюсь...
Глава третья
Дуайт нашёл дом с третьей попытки. Подобно своему родственнику, выскочке Фалмуту, Пенрин взбирался вверх по холму у реки, лестницы и дома теснились на крутых склонах, а узкие улочки и проходы прорезали склоны поперёк, по ним ездили экипажи и оставалось место для бельевых верёвок между первым и вторым этажами.
Стивен нашел домовладелицу в конце улицы. Комнатка была приличная, за исключением того, что низкая крыша давала возможность встать во весь рост только в центре. На низких окнах висели изношенные занавески из выцветшего розового хлопка, в ширину больше, чем в длину. Окна выходили на реку, а дальше виднелся густой лес, окружающий главную дорогу на Труро. Вход в дом был грязным, с открытым стоком по мостовой в канаву, а оборванные и полуголые, сопливые детишки с потрескавшимися губами играли у порога. Наверху оказалось вроде почище, но спёртый воздух.
Стивен лежал на низкой выдвижной кровати, только колёсики под ней уже давно обломились. Его сильно лихорадило, он был в сознании и учащённо дышал. Клоуэнс сидела рядом на скамейке, в том же праздничном наряде, белокурые волосы перехвачены голубой лентой. Она побледнела и выглядела старше своих лет.