- Сынок!
Я вздрогнул от неожиданности. Поднял на него глаза. Он смотрел на меня с тоскливой грустью, но лицо его смягчилось.
- Ты совершил непоправимую ошибку, - медленно заговорил он, казалось, с трудом произнося слова. - Работник ОСО допустивший гибель людей, не сумевший защитить их жизнь, должен быть осужден первым - непререкаемо и сурово! Часть твоей вины лежит и на моих плечах. Никто и никогда не снимет ее с меня... Но мы - ты и я - простые люди. Нам свойственно ошибаться, поступать неверно, совершать глупости и безрассудные поступки. Мы с тобой не боги - холодные, надменные и рассудительные. Мы созданы из плоти и крови. Я хочу, чтобы ты понял это, и еще я хочу, чтобы ты знал - мое сердце всегда будет с тобой!
Он замолчал, словно неожиданно подступивший к горлу ком мешал ему говорить. Я и сам чувствовал, как непрошеные слезы навертываются мне на глаза. Стив справился с волнением и снова повернулся ко мне.
- Ты дорог мне и поэтому я прошу тебя - прошу, как отец - не делай вновь опрометчивого шага. Подумай и хорошенько все взвесь, прежде чем принимать окончательное решение. И помни, твои друзья рядом с тобой, и ты всегда можешь рассчитывать на них... А теперь иди... Иди! Тебе нужно побыть одному, и еще раз все обдумать. Жизнь иногда дает трещину, сынок, но в твоих же силах заживить все раны.
Он крепко пожал мне руку и медленно пошел к дому.
Я вернулся к себе в коттедж и бессильно опустился на мягкий низкий диван в гостиной. Перед глазами на потолке плясали пятна солнечного света, лившегося через распахнутые настежь окна и двери. Было видно, как колышутся на ветру ветви сирени в саду за окном. Причудливый бег теней на стенах и потолке окончательно смешал все мои мысли. Я закрыл глаза, вслушиваясь в шелест листвы снаружи.
Прошло, наверное, полчаса или больше (я потерял счет времени), прежде чем на дорожке в саду послышались чьи-то быстрые шаги. Я открыл глаза и посмотрел в сторону входной двери, где пылал могучий поток солнечного света. Внезапно его загородила гибкая тень, и сердце мое сжалось от боли.
Юли стремительно и легко ворвалась в гостиную и сразу же бросилась ко мне.
- Максим!
Она упала рядом на колени, тревожно заглядывая в мои глаза. Разметанные волосы рассыпались по ее лбу и щекам.
- Что с тобой? Ты болен?.. Ранен?.. Что?
Слова срывались с ее губ - отрывистые и взволнованные, словно удары сердца. Я с трудом взглянул ей в глаза. Мимолетное движение ее ладони по моей щеке, и она прижалась лицом к моей груди, вздрагивая всем телом.
- Родной мой! Единственный... любимый! Как же я испугалась за тебя!
Тепло ее шепота было совсем рядом. Плечи ее вздрагивали, волосы пьяняще пахли. Святое небо! Как же тяжело оттолкнуть ее от себя! Разорвать сердце надвое, и лучшую половину выкинуть из груди. Хотелось обнять ее, крепче прижать к себе, но руки мои лежали, как две свинцовые неподъемные гири. Три смерти в Монастырском ущелье стояли теперь между нами непреодолимой стеной, глубокой пропастью разделили наши судьбы.
- Почему ты молчишь, любимый? - Юли подняла ко мне лицо. Ее густые черные волосы упали мне на плечо бесшумным водопадом. Ее руки все еще лежали на моей груди, а в глазах поблескивали слезы радости.
Несколько долгих мгновений я смотрел в эти чарующие, бездонные глаза... Потерять ее значило для меня потерять смысл всей моей жизни, но быть вместе с ней теперь - значит погубить и ее жизнь тоже. В груди у меня что-то оборвалось и похолодело. Она все еще смотрела на меня. На губах ее блуждала возбужденная улыбка.
- Мы должны расстаться с тобой! - чужим голосом произнес я, с трудом заставив себя заговорить с ней об этом, избегая ее взгляда.
Глаза Юли остановились.
- Как?.. Как... расстаться? О чем ты говоришь?!
Тревожное смятение ее голоса больно хлестнуло меня по самому сердцу. Она не поверила мне. Да и как можно было поверить в такое?
- Я убил трех человек! - тем же глухим ледяным голосом произнес я. - Из-за моего безрассудства погибли люди!
Ее испуганные глаза впились в меня.
- Нет...
Я почувствовал, как каменеют ее руки, как застывает гранитным изваянием ее тело.
- Я совершил подлость и предательство!
- Нет! Ты лжешь мне! Лжешь!
Она схватилась ладонями за виски и затрясла головой, словно защищаясь от моих слов.
- Я подлец и преступник! - безжалостно бросил я ей в лицо и резко вскочил на ноги.