- Сюда! - потянула меня за рукав подошедшая к нам Ганга.
Я увидел в стороне от тропы полу засыпанный снегом провал в скальном камне, ведший куда-то вглубь склона. Спустившись в расщелину, мы оказались в небольшом полугроте, на стенах которого рука неведомых путников так же оставила изображения животных. Здесь было довольно уютно и тихо. Унылое завывание и свист ветра остались снаружи, и теперь только камни и щебень шуршали под ногами. Где-то в глубине грота сверху капала вода. Я вгляделся в сумрак и включил фонарь. Отброшенная толстым снопом света темнота затаилась вдоль стен по обеим сторонам грота. Весь проход был завален мелкими камнями и щебнем, но были здесь камни и побольше. Я посмотрел наверх. В прогалинах снежной пыли едва просматривалось почти черно-синее небо. На мгновение вспыхнуло солнце, и все белое царство засияло невыносимым блеском, и опять застлалось беспросветной пургой.
Не говоря ни слова, Ганга устало указала рукой куда-то вглубь грота, - заветная дорога к нашей цели лежала именно там. Взглянув на остальных ребят, я понял, что дальнейший путь невозможен. Необходим был хотя бы короткий отдых. Объявив привал, я скинул с плеч тяжелый рюкзак и буквально повалился на близь лежащий камень. Ребята стали размещаться вокруг меня, разминая уставшие мышцы и потирая замерзшие щеки и носы. Все молчали. Говорить ни о чем не хотелось. Странная апатия и оцепенение охватили нас и незаметно для самих себя мы впали в тяжелую тревожную дремоту. Когда я очнулся, то с удивлением понял, что проспал несколько часов. Посмотрел наверх. Метель утихла, и небо снова приобрело сияющую синеву. В глубине ее появилась крохотная черная точка - одинокий орлан, раскинув крылья, парил над скалами. Несколько секунд я следил за ним, чувствуя, как на душе поднимается тоскливая грусть. Посмотрел на, свернувшуюся клубочком рядом со мной, Тосико и легонечко толкнул ее в плечо. Она тут же очнулась, встряхиваясь ото сна, словно, взъерошенный воробей. Заспанно осмотрелась по сторонам. Ребята, один за другим, просыпались вокруг нас. Спустя полчаса все снова были готовы отправиться в путь, и мы двинулись дальше.
Продвигаться вперед приходилось очень осторожно, чтобы случайно не подвернуть ногу на скользких и шатких камнях. В некоторых местах скальные стены сходились совсем близко, и приходилось буквально протискиваться в узкие каменные щели.
- Когда же кончиться эта расщелина? - услышал я за спиной недовольный голос Тосико.
Выбравшись на свободное место, я подал ей руку, помогая взобраться на огромный обледенелый валун.
- Скоро. Смотри, мы почти у выхода!
Я указал ей на широкую полосу света впереди и погасил свой фонарь. Действительно, через десяток шагов каменные стены расступились, и мы выбрались на столообразный уступ, прикрывая глаза от слепящего солнца и пурпурно пылающих снегов. И сразу же захотелось снова забраться в уютный сумрак расщелины, потому что, вырвавшийся из боковой долины, ледяной ветер пронзил тело тысячами острых ножей. Придя в себя от неожиданности, я огляделся по сторонам.
Мы находились на краю обширной горной котловины. Справа, на востоке в отдалении от нас выступали сыпкие откосы. Разрушающиеся сланцы ползли там вниз широкими рукавами каменных рек. Обходя их с юга, вверх по склону, взбиралась едва приметная горная тропа. Она петляла между скал, то исчезая, то появляясь снова, до тех пор, пока не поворачивала за кряжистый горный уступ и не скрывалась из вида. Где-то там, за этой горой, по моим расчетам, и должен был находиться заброшенный монастырь. На первый взгляд, путь был вполне безопасным, хотя и уводил несколько в сторону от нашей цели. Теперь нам придется пересекать горный хребет с юга на север в самой высокой точке подъема. Здесь не было ни реки, ни ручьев, поэтому не было и льда на камнях. И только ветер, продувавший всю котловину насквозь, пронизывал холодом до самых костей, сдувал с обледенелых вершин протяжные шлейфы снега.