— Такое красивое здание, — вспомнила хозяйка Бюро. — Длинное, с резным крыльцом высоким и лясами на ставнях? Но… Туда высоковато подниматься старому человеку.
— Верно. — Казалось, отец Василий радуется каждой мелочи, только бы не говорить о главном событии той ночи. — Но сбоку там есть небольшой вход. Раньше там слуги ходили, кто гостевые палаты обслуживал. Ну, слуги, кто с князьями и боярами в монастырь наезжали. И там же есть пара комнат. В одной из них и жил отец Фома. Он был человеком упрямым и никак не хотел отойти от дел. Так хоть от своего жилья до часовни он мог добраться. Трапезу ему приносили братья.
Монах немного помолчал, будто собираясь с мыслями.
— Обычно, — вздохнув, продолжил он, — после своих молитв в часовне наш настоятель заходил к старику. У них так было заведено. И в ту ночь… Отец Фома долго его ждал, но… Старик забеспокоился. В часовне мелькали огни. И вроде бы он что-то услышал… В общем, он вызвал подмогу.
— Как? — искренне удивился Павел. Вся описанная ситуация с немощным стариком не предполагала от того активных действий.
— Мы боялись за самочувствие отца Фомы, — объяснил отец Василий. — И у него в комнате была установлена некая, скажем так, тревожная кнопка. Вот ею старик и воспользовался. Но так как он нажимал ее раз за разом… — Монах устало махнул рукой. — Естественно, начался переполох. Мы прибежали. Человек пятнадцать. Он указал на часовню… но мы не успели…
Его голос упал до шепота. Монах будто постарел и сгорбился в кресле.
— Ну же. — Павел удивительно быстро оказался рядом со священником. — Отец Василий, я понимаю, вы не смогли спасти настоятеля, но вы же схватили хотя бы одного преступника. Это уже многое.
— Мы даже не знали, что он там, — будто не замечая его слов, продолжал вспоминать отец Василий. — Эти двое выбежали из дверей, когда мы только показались во дворе и…
— Извините. — Елена вынуждена была прервать рассказ. — Вы сказали двое? Может, вы кого не заметили? Вы рассмотрели этих двоих?
— Не очень. — Казалось, ее вопросы чуть взбодрили пожилого человека, заставив отвлечься от самого страшного воспоминания — смерти игумена. — Это были двое мужчин. Один меньше ростом, в черном… Он растерялся, будто не знал, куда бежать. И наши отцы его схватили. Второй… Он был очень высоким и широкоплечим. Ему удалось вырваться.
— И куда он побежал? — осторожно поинтересовался Алек.
— К хозяйственным воротам. — Монах сделал какой-то неопределенный жест, видимо, указывая направление, где был расположен этот выход из монастыря. — Странно, но в ту ночь они оказались открыты.
— Боюсь, в этом нет ничего странного, — задумчиво ответила ему Елена. — Скажу так же, что и сегодня ночью эти ворота не заперты. Скорее всего… А где это?
— Недалеко от центральных ворот, — оторопело ответил отец Василий. — Стена идет вдоль проезжей дороги, а за поворотом есть еще одни ворота. Небольшие. Там разгружают продовольствие и материалы для ремонтных работ. Но как? Почему они открыты?
— Потому что кто-то их открыл, — нехотя сказала хозяйка Бюро. — Как и в ту ночь. Мне не хочется прибавлять вам печалей, отец Василий, но… Вы умный человек, и уже утром бы, после отдыха, смогли бы сами это понять.
В глазах отца Василия полыхнула боль. Некоторое время он молчал, осваивая то знание, которое он получил. Его рука перебирала четки. Ни маги, ни Павел не стали ему мешать. Предательство всегда трудно пережить.
— Я должен был понять, — через некоторое время уже совсем другим тоном заметил отец Василий. — Егор, когда приехал, тогда что-то такое тоже сказал… Он еще проверял ворота. И потом он настаивал на установке камер…
— Логично, — оценил Павел.
— Извините, но можем мы немного вернуться назад, — попросила Елена. — Вы сказали двое… Но их было трое! Та женщина. Сегодня ночью она сама призналась Егору, что была в часовне и пытала настоятеля.
Монах посмотрел на нее… странно. Как всегда смотрят «нормальные» люди на таких, как Елена и Алек. Но все же, он счел нужным принять ее слова на веру.
— Мы видели только двоих, — возразил он. — Но мог быть третий. Когда преступники выбежали, все братья сразу бросились за ними. И в часовню мы вошли позже… Там мог кто-то оставаться, а потом тихо исчезнуть. И если кто-то в монастыре им помогал, он мог…
Мысль о предательстве все еще не давала ему покоя.
— Оставим это, — мягко предложила Елена. — У меня есть еще один вопрос. Икона. Там в часовне была икона, перед которой любил молиться отец Иннокентий. Что с ней стало?