От Дани.
«Привет. Тебе уже звонили?»
Я несколько раз перечитала фразу и зашла в профиль Даниила Полуянова, словно боялась, что это мог оказаться кто-то другой. Но это был именно он, странички мы завели, ещё учась в школе, и с тех пор дружили. До того самого дня, когда пропала Вера.
В сети он не появлялся с полуночи, но, когда я начала набивать: «Привет», вверху появилась надпись «онлайн». Я стерла приветствие и просто ответила: «Да».
«Приедешь?»
Я сглотнула, ощутив, как пересохло в горле, и снова посмотрела в сторону кафе.
Мы не общались несколько лет, а теперь я будто снова слышала его голос.
«Уже еду», – быстро напечатала я и стала ждать ответ.
Даня что-то писал.
Не отрываясь, я смотрела на движущийся значок карандаша. Прошло несколько минут, но сообщение так и не появилось. Затем Даня опять начал что-то писать, но потом опять «слился». Что ж, ему всегда тяжёло давались сочинения по русскому и литературе.
Я убрала телефон в карман, затем встала и прошлась немного взад-вперёд, разгоняя кровь. Встала у окна, выходящего на платформу, и совершенно бездумно и жадно сгрызла яблоко.
Когда наконец в кафе появилась продавщица, я подхватила сумку и ринулась к прилавку. Взяла бутылку воды, тут же осушила её и почувствовала себя человеком. Человеком, чьё прошлое никак не хочет его отпускать. И сродниться с ним не получается, и забыть невозможно.
Мне нечего было скрывать ни тогда, ни сейчас. И всё же я постоянно думала о Вере. Мне нечего было бояться, но чем старательнее я себя убеждала в этом, тем глубже свербело у меня внутри…
3
В автобусе я снова уснула, а очнулась на одной из коротких остановок и едва раскрыла отяжелевшие веки. Москва осталась далеко позади, как сон, который пытаешься удержать и боишься забыть. Но разве можно забыть то, что проникло в самое сердце и не хочет отпускать? Я любила. Любила безответно, но это чувство не разрушало меня, а наполняло светлой печалью. Всё было по-настоящему, ведь я повзрослела, окрепла и уверилась в собственных силах, убедилась, что в состоянии позаботиться о себе, а это значило очень много.
Пока училась в художественном училище, работала официанткой в кафе. У нас многие подрабатывали, даже имея существенную поддержку от родителей. После смерти матери Георгий прислал мне деньги, довольно крупную сумму, и спросил, чем он может мне помочь и приеду ли я домой. Мне хотелось, но я не могла и не хотела его видеть. Догадывался ли он о том, что происходило со мной? Думаю, да. Мне потребовалось время, чтобы перебороть в себе эту тягу. Слово-то какое – тяга! Не притяжение, а тягость, вот что это было для меня.
Все началось, когда мне исполнилось четырнадцать. Дурной возраст. Уверена, если бы был жив мой отец, если бы мы жили вместе, то всё было бы по-другому. Я всё время пытаюсь нарисовать себе ту жизнь, о которой не имею никакого представления. Это важно для меня – я не хочу терять эту тонкую ниточку, которая связывает меня с человеком, ушедшим в мир иной за несколько месяцев до моего рождения. Он же знал, что у него будет ребёнок, знал и всё равно оказался на той мокрой дороге! Я до сих пор злюсь, не в силах смириться с несправедливостью жизни.
Георгий не мог заменить мне отца. Он был мужчиной, который вызывал во мне совсем иные чувства. Однако моя любовь к лесным вылазкам началась именно с его появлением. Меня стало тянуть в лес, словно магнитом. Я могла бродить по лесным тропинкам часами. И то место у реки, где мы с друзьями потом проводили летние дни и вечера, тоже было «моим».
…Внезапно горячая волна прошила моё тело и свела судорогой колени. Я окончательно проснулась и выпрямилась, искоса глянув на сидевшего рядом пожилого мужчину. Тот дремал, его голова покачивалась на дряблой шее, торчавшей из ворота синей спецовки.
Уткнувшись лбом в прохладное стекло, я стала следить, как оно запотевает от моего сбившегося дыхания. Автобус ехал небыстро, но мне казалось, что я лечу навстречу своему прошлому, словно мотылёк к смертельному пламени.
Через несколько минут я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, вызывая образ Перчина, но уйти от хаотично сменяющихся картинок прошлого никак не удавалось. За моим окном мелькала бесконечная зелёная лента сосен, ёлок и осин. Леса здесь раскинулись на тысячи километров. Богатые леса. А какие здесь грибы…
Грибной сезон в Бабаеве начинался уже с июня. Пока я была маленькая, мы с матерью бродили только в сосновом бору на Каменной горе, где находился санаторий, и то умудрялись набрать по целому лукошку. А народ ездил дальше, и уж оттуда тащил автомобильными багажниками.