— Не говори.
— Так, кажется я вижу дорогу. А, нет. Это тропинка.
— Вот! По ней и иди. Выйдешь к трассе.
— Угу.
Серые облака медленно плетутся по почти чёрному небу. Иногда сквозь них мелькает половинчатая луна. Ветерок колыхнул ветви деревьев вдоль дороги. Как бы кто не выскочил. Впереди мелькнул свет.
— Кажется, машина только что проехала.
— Тебе там не страшно?
— Да не, нормально.
Действительно не страшно. Адреналин разгоняет кровь, разгоняет сомнения. Спать не хочется совершенно. Сколько времени? Часа два уже. Не посмотреть, телефон прижат к уху. Сейчас был бы дома, в постели, с книгой. Или уже спал. Неисповедимы пути господа. А, точно. Не пустили. Извиняй, я дал тебе шанс. Чёрт, как в книгах. Хоть сам пиши рассказ. А что, может и напишу лет через десять. Как бы его назвать? Чаща. Тропинка закончилась и утонула в асфальте.
— Всё, нашёл трассу.
— Машины есть?
— Ну. Пробка. Гудят, сигналят, не слышишь? Не знаю, какую бы выбрать?
— Ну подожди, может проедет кто.
— Может и проедет. Пойду пока пешком. Ночной моцион. Сказка. Очень советую.
— Я уже спать пойду, хорошо? Не обижайся.
— Да брось. Спокойной ночи. Спасибо, что помогла.
— Да не за что.
Тянет слова, словно ребёнок. Это мило.
— Звони, если что. Я звук включу. Сообщение могу не услышать.
— Хорошо. Спасибо ещё раз.
— Удачи тебе. Пока.
Пока.
Всё. Один. Пустая трасса. 5 км/час. Если бежать, будет быстрее. Много не пробегу. По асфальту идти удобнее, если огибать ямы. Усталый путник, бредущий сквозь ночь. Как поэтично. Оглянулся. Никого. Кто-то ведь должен проехать. Пока идёшь, многое можно обдумать. Ещё можно пообещать себе никогда больше не спать в электричках. Так и сделаю. Торжественно клянусь. Ну ну.
Затянутое серой драниной небо угрожающе темнеет в непостижимой выси. Оно давит, сгущает краски. Оно непроглядно. Глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Кровь гонит адреналин, распыляет по телу осознание собственной неуязвимости. Должно быть страшно. Ощупываю себя изнутри в поисках тревоги, но пальцы утопают в тёплой перине спокойствия. Вчерашние проблемы, усыпившие в электричке, рассыпались по шаркающему асфальту. Абсолютная концентрация на цели: надо идти вперёд.
Шаг, шаг, шаг, ещё шаг.
Только так и можно добраться. Всё очень просто: либо сдаёшься и сидишь, медленно старея и умирая, либо идёшь, уповая на собственную вечность.
Вот и фонарь. Угрюмый, ссутулившийся циклоп, сосредоточенно высматривающий что-то внизу. На мгновение вверху блеснула полная луна. Поглядела на одинокого путника и дальше закуталась в свои лохмотья облаков.
Тишина. Мир спит. И я в нём названный гость. Чужеродное тело, бредущее по земле под бесконечностью неба, за которым однажды взорвалась вселенная. Она ширится вокруг себя, вбирает новые и новые пространства, наделяя их смыслом и светом. А я невозможно мал. Но я тоже что-то значу. Я тоже часть вселенной, она тоже однажды взорвалась во мне, породив новую жизнь. Без меня мир был бы другим. Но всё равно был бы. Не стоит слишком заноситься.
Всё ещё никого. Стараюсь идти потише. Из-под ног шуршат мелкие камни.
Впереди что-то мелькнуло. Нет, это сзади. Оборачиваюсь и натыкаюсь на слепящий луч света от фар машины. Инстинктивно бросаю руку вперёд. Видел однажды, что так надо. Тормозит. Медленно. Подкрадывается, настороженно обнюхивает чужака. Открываю дверь.
— Ты чего тут так поздно?
Водитель не особенно-то и удивлён. Грустный, помятый прошлым мужчина с щетинистыми щеками. Хронически виноватый взгляд. Помощь мне — попытка оправдаться. Все мы эгоисты. Осуждающий себя судит.
— Да остановку проспал свою, — машу рукой. Делов-то. Не стоит сильно волноваться.
— Садись. Далеко идти-то?
Называю имя населённого пункта.
— Ого. Это километров 40. Я до поворота довезу только. Дома жена ждёт. Я и так уже.
Не договорил. Глаза на руль, нога трогает педаль. Прогулочная поездка. Вот она, болезнь с побочной виной. Откуда он так поздно? Почему не спешит? Дома не рады? Отмахнулся от чужих тараканов. Диклофоз эгоизма. Шевелят из чужой головы длиннющими усами. Фу, мерзость.